Любовь до гроба, или Некромант на замену - Марина Ли

— …а алхимики — это не некроманты, — привычно закончила я, и старик удивлённо вскинул брови?

— Алхимики? Не, наш-то говорил «обычные люди». А ты алхимик, что ли?

Я почувствовала, как краска приливает к щекам и неубедительно соврала:

— Я некромант. Потомственный.

— Ну-ну. Совесть свою некроманты вместе с честью во время инициации госпоже Смерти в залог отдают. Это тебе кто угодно скажет. Но мне до твоих тайн дела нету, со своими бы разобраться. Что ты там про помощь говорила? Чаю себе сама сделай, я покажу, где лежит, садись и рассказывай.

Я помялась-помялась, а потом махнула рукой.

— Да разве ж мне сейчас до чаю? Занесла нелёгкая в этот Литлвиладж. Удрала бы, да некуда. Поэтому давайте-ка баш на баш. Я Джейми, конечно, и без вашей помощи не брошу, но если можете помочь, да рассказать кое-что о моём предшественнике, в долгу не останусь.

Мистер Тан посмотрел на меня внимательно и неожиданно согласился, а когда я устроилась на одном из стульев, стоявших вокруг стола, принялся рассказывать.

Мёрфи в Литлвиладже появился сравнительно недавно. Лет пять или шесть назад. Прибыл он по протекции предыдущего некроманта. У того срок договора истёк, и он решил перебраться поближе к столице, а на своё место присоветовал приятеля своего, однокашника.

— Не понравился он мне сразу, — поделился со мной своими наблюдениями призрак. — Тощий, горбоносый и курчавый, как цыган. Уж прости меня, девонька, как там бишь тебя зовут? Вирджиния? Ага. Уж прости, Вирджиния, но не люблю я цыган. Шуму от них много, а пользы с гулькин нос. Да и ленивые через одного. Чем честно работать, они лучше бродяжничать и попрошайничать станут. Хотя, конечно, бывают исключения. Рамир Мёрфи исключением не был. Для начала он по всему кладбищу черт знает каких артефактов натыкал, а потом стал то одному из местных, то другому предлагать — за отдельную плату! — бесплатных работников плодить. Все склепы более-менее свежие вскрыл, а новых покойников при нём, почитай, и не хоронили.

— Это уже я поняла, — кивнула я и виновато потупилась, когда призрак погрозил мне пальцем:

— Не перебивай! Поняла она. Дальше — лучше. Выяснилось, что мертвецов надо раз в сорок дней заряжать, иначе они разваливаются и начинают смердеть. И зарядка эта тоже не задаром, как ты понимаешь. Пять тысяч крон в месяц. На такое жалованье живого не наймёшь, так что согласились все, кто уже успел испытать мертвецов в работе. А кто не успел, тот только и ждал, пока у него в родне кто-нибудь окочурится. Что ещё тебе рассказать? Духов Мёрфи вызывал часто — каждый день в иной мир заглядывал, всё искал что-то. Одно время и меня пытался подключить. Да на мне где сядешь, там и слезешь. Я ж призрак, а не дух. На том свете бывать мне ещё не приходилось. Я тот свет сквозь окно только и вижу. Хорошо там, покойно. Ушёл бы хоть сейчас, да дела держат, не пускают…

Старик тяжело вздохнул, и я посмотрела на него с сочувствием. Так его жалко вдруг стало.

— А куда этот Мёрфи пропал? — поторопилась я разбить неловкую паузу. — Говорят, в один день исчез.

— Да кто ж его знает? Исчез. — Мистер Тан задумчиво посмотрел в окно. — Может, духи за грехи в пекло утащили, а может, сам удрал. Состояние он за эти годы сколотил немалое. До старости безбедно жить может.

Но мне почему-то казалось, что некромант из Литлвиладжа уехал не по собственной воле. По собственной воле такой источник дохода не бросают. Это ж страшно представить, сколько крон он с местных жителей успел состричь! Вот только…

— Мистер Тан, — окликнула я призрака. — А вот вы что-то говорили про артефакты, которые Мёрфи по всему кладбищу рассовал. Покажете, где лежат?

— Отчего же не показать? Покажу. — Он с тревогой выглянул в окно и недовольно цыкнул. — Но попозже. Ты пока с народом разберись. Чувствую, эти вилы да факелы по твою душу.

— Какие фак-факелы?! — перепугалась я и, вскочив, бросилась к подоконнику.

По дороге к кладбищу спускались литлвиладжцы. Много. С полсотни или около того. Впереди всех шли двое мужиков. Один нёс колобежку, второй — связанного и перекинутого через плечо Джейми. Толпа шумела, как штормовое море, щетинилась косами да вилами, плевалась огненными брызгами с чадящих чёрным дымом факелов и выглядела, мягко говоря, недружелюбно.

— Никуда не уходите, — не отрывая глаз от улицы, бросила я призраку. — Я сейчас разберусь и договорим.

— Разберётся она… — прокряхтел старик и провёл по рукам, словно рукава закатывал. — Иди уже. А я подсоблю. Только ты того… не пужайся.

Боевым заклинаниям алхимиков не учили, да и дед не счёл нужным поделиться со мной, как оказалось, столь полезными в быту знаниями. И я отчаянно жалела об этом, когда решила встать на пути разъярённой толпы, решившей взять штурмом погост.

С другой стороны, если подумать, горожане ведь не знали, что некромант я только наполовину. Значит, есть шанс обойтись пустыми угрозами. Без демонстрации силы, так сказать. Ну и мистер Тан велел же «не пужаться». С призраком я нос к носу столкнулась впервые, но о тех, которые более низкого класса, слышала: по-настоящему навредить они не могли, а вот напугать — очень даже.

— Clamor (Шум), — шепнула я простейшее заклятие, усиливающее голос. В подвалах студенческих лабораторий оно было едва ли не самым необходимым. Особенно, если хочешь и сама до старости дожить, и не убить никого при этом. Ибо, когда вокруг всё клокочет, бурлит и взрывается, донести до брата или сестры-алхимика весть о грядущей опасности — это первейшая из твоих обязанностей.

Заклятие морозцем сковало моё горло, и я, выставив вперёд руку, рявкнула так, что аж у самой уши заложило:

— А ну, стоять!

Мужик с колобежкой на плече пошатнулся от неожиданности, а вот торопившаяся следом за ним баба плюхнулась задом в дорожную пыль и тут же голосисто запричитала:

— Убивают!

— Молчать! — велела я, и кулаком для острастки пригрозила. — Это что за балаган? Госпожа моя Смерть не терпит шума и суеты!

Фраза, интонация и манера говорить была целиком позаимствована мною у деда. Тот не раз останавливал этой формой обращения наши детские баталии. А вот батюшка предпочитал говорить: «Что за шум, а драки нет?». Впрочем, сейчас эти слова могли посчитать провокацией или, того хуже, руководством к действию.

Нам это сейчас ни к чему. Нам сейчас надо заложников освобождать. Для начала.

— Поставьте моего помощника на землю и развяжите немедленно! — прикрикнула я на здоровенного мужичину в кожаном переднике и тёмных нарукавниках поверх сероватой рубахи. — Взяли моду…

— А чего он? — проворчал мужик, выполняя моё приказание и при этом оглядываясь на других бунтовщиков. — Прибёг, разорался. Сказал, что власти всех наших помощников себе забирают…

— Враньё это! — вспыхнул Джейми, выпутывая запястья из верёвок и со злостью глядя на мужика. — Вы, мастер, лучше б не бабским сплетням верили, а к заказчикам прислушивались, когда они жалуются на сапоги из картона замест кожи.