Никогда больше - Шенен Риччи

— По — твоему, я выгляжу счастливой? Я хочу убить тебя, Спектр! Я не тот цветущий человек, который тебе нужен! — она истерично замахала руками. — К тому же, ты уже в значительной степени вдохновлен на выставку в замке с привидениями.

— Мне нужно увидеть мир через тебя, — сказал я. — Моё искусство приходит в упадок. Если присмотреться, половина полотен испорчена. Я месяцами не мог нарисовать ничего приличного, а ты — полная противоположность прозрачности и скуке. Вот почему ты здесь — чтобы стимулировать мой творческий интеллект.

— Творческий интеллект? Вот как ты определяешь вдохновение? Это не то, что ты можешь контролировать, и не набор навыков. Это исходит от твоего холодного делового сердца, Аякс, — это был первый раз, когда она назвала меня по имени. — Итак, ты хочешь сказать, что я застряла с тjбой на месяц, где ты будешь делать мои наброски, пока твой “творческий интеллект” не решит сотрудничать?

— Да. Я приготовил для тебя комнату. В те дни, когда мы будем работать вместе, ты сможешь спать здесь, так что тебе не придется ездить туда — сюда. Мы не будем терять времени и сможем работать в лучших условиях. Мне не придется беспокоиться о том, где ты и что с тобой случилось.

— Ты беспокоишься? Искусство это не армейский спецназ, — она сделала жест руками, и я почувствовал приближение катастрофы. — Подожди минутку!

Она ударилась о холст рядом с собой, и, к счастью, я был достаточно быстр, чтобы спасти его от падения, но моей банке с краской повезло меньше, и она упала на пол, окрасив мою дорогущую обувь от Richelieu в темно — синий цвет. Мой холодный взгляд поразил её, и она попятилась назад.

— Я сделала это не нарочно, клянусь.

— Всё в порядке, — одна из моих туфель была синей. Клоунски — синей. Я выглядел как идиот, и улыбка, искривившая её губы, была живым доказательством этого. Тем не менее она продолжала пятиться назад, в двух шагах от столкновения с греческой статуей в натуральную величину позади неё. — Аврора, я бы посоветовал тебе быть осторожной, иначе ты столкнешься с Икаром.

— Ты говоришь метафорой? Я не пытаюсь дотянуться до солнца и…

Я не дал ей достаточно времени, чтобы вдавить мою незаконченную скульптуру в землю, когда я обхватил её рукой за талию и заставил прижаться спиной к моей груди, уворачиваясь от разрушительного торнадо, которым она была. Запах её волос, напоминающий цветы апельсина и кашемировое дерево, опьянил мои ноздри, моё сердце пропустило удар. В тот момент, когда она поняла, что находится в моих объятиях, она отстранилась, и мои пальцы покалывало от чего — то нового. Возможно, от ощущения осознанности. Это было похоже на то, что я почувствовал на крыше, когда она скользнула в мои объятия. Снова.

— Верно. Это была не метафора.

— Нет, не была.

Она повернулась ко мне, прядь её волос упала на глаза цвета жженой умбры и фтало — зеленого цвета. Её лицо было идеально симметричным, но в нём было что — то другое.

Я никогда раньше не замечал, что у неё были веснушки на щеках и на носике пуговкой. Должно быть, она прятала их под своим макияжем по какой — то причине, которую я не понимал. Люди заплатили бы миллионы евро за кусок холста, испещренный красками, — и ни одна из этих картин не сравнится с ней.

Я хотел узнать каждую её веснушку.

— В любом случае, — она потерла руки вдоль тела и пристально посмотрела на меня, вновь обретая враждебность. — Ты же не можешь ожидать, что я буду спать в твоем особняке. Мы живем в одном доме, это добром не кончится, Спектр. Я работаю по выходным. Я всё ещё ненавижу тебя. Я не буду печь тебе блинчики по утрам. Во — первых, потому что я даже не знаю, как это делается. Во — вторых, потому что я специально подожгу их, чтобы ты получил пищевое отравление. Вместо этого я использую всю твою горячую воду и опустошу твой холодильник. Потому что, когда я злюсь, я становлюсь этакой злодейской феей — крестной, какой я и являюсь.

— У меня большой резервуар для воды, — по тому, как её брови поползли вверх, я понял, что настала моя очередь выразить ту же неуклюжесть в своих словах, что и она. — И ты определенно более угрожающая, чем любая злодейская фея — крестная, о которой ты говоришь. Твоя комната будет на берегу моря, с отдельным балконом и ванной комнатой. У тебя могут быть свои выходные, если ты занята. Ты не будешь встречаться со мной вне нашего рабочего соглашения, пока не захочешь съесть мои блинчики, потому что я умею их готовить, и я не против поделиться, если ты будешь хорошо себя вести.

— Если бы я и согласилась, то только из — за денег и того факта, что немного роскоши не повредит, — невозмутимо ответила она. — Особенно за твой счет.

— Тогда очень хорошо.

Она сверкнула на меня глазами.

— Итак, давай покончим с этим. Когда мы начнем?

— Ты не в настроении, Аврора, — мои губы скривились в попытке выглядеть дружелюбнее, что, судя по её нахмуренному виду, делало меня ещё более пугающим. — Это я выбираю, когда мы начнем.

Она выхватила контракт из сумочки, поспешно взяла ручку и торопливо подписала его.

— О, Спектр, — она сопроводила враждебную, фальшивую улыбку, приклеенную к её губам, хлопком листком бумаги по моей груди. — Ты не готов для меня. Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты хочешь видеть меня своей музой и о том, что вообще нарисовал меня. Ты выбрал не ту женщину.

Когда она выходила из моей студии, я знал, что она не могла ошибаться сильнее.

Я бы никогда не пожалел, что нарисовал её.

И что более важно, она была правильной женщиной.

— И ещё, Аврора, — крикнул я ей в ответ. — Я нарушаю правила. Мне не следовало бы сообщать тебе эту информацию о том счастливом проекте, для которого ты мне нужна, но я не лжец. Меня выбрали для сотрудничества с Ever After в честь их столетнего юбилея.

Глава 9

— Я не имею права говорить больше, но всЁ, что я могу гарантировать, это то, что Спектр — манипулятивный, холодный, эгоцентричный придурок, каким я всегда его считала, — твердо сказала я, закрывая свой багаж и падая на кровать с глубоким вздохом.

Меня выбрали для сотрудничества с Ever