Медитация без гуру: Путь к сердцу практики - Кларк Стрэнд

затею. Он делал мне всяческие намеки и в конце концов открыто заявил, что я мог бы «унаследовать» храм. То есть он сделал все, кроме еще одной вещи. Он предписал мне вечерами по четвергам стоять у дверей храма как привратник.

Каждый четверг дзэндо был открыт для посетителей. Любому человеку, независимо от предыдущего опыта, позволялось прийти сюда. В основном нас посещали начинающие. Кто-то из них приходил в течение одной-двух недель, а потом снова исчезал. Один или два человека в месяц становились постоянными посетителями. Некоторые были готовы годами приходить к нам по четвергам, оставляя у двери обычное подношение, но никогда не посещая занятия в дзэндо.

Я уже освоился с обязанностями привратника. Это была самая первая должность, на которую назначали всякого, кто желал углубленно изучать практику дзэн. Привратник — это что-то вроде стажера, мальчика на побегушках или конторского клерка. Возможно, в будущем вы можете стать инструктором медитации, монахом, а быть может, даже мастером дзэн, но для начала вам придется послужить привратником.

Вначале я полагал, что привратником меня назначили в наказание за то, что месяц назад я не сумел соблюсти чрезвычайно важную часть монастырского протокола. Однако мой учитель пребывал в столь хорошем расположении духа по поводу того эпизода, что это объяснение показалось мне неубедительным.

Потом я подумал, что таким образом мне преподали некий урок, — что вполне возможно в духовном окружении. Когда вы чего-то не понимаете, особенно если вам это не нравится, то начинаете предполагать, что вас исподтишка пытаются чему-то научить. И вы лезете из кожи вон и терзаете свой мозг, лишь бы разгадать, что именно это был за урок.

Как потом выяснилось, это действительно был урок, но не из числа тех, к которым я уже успел привыкнуть. Он исходил не от моего учителя (который, как мне теперь кажется, просто хотел, чтобы начинающие скорее устанавливали свой первый контакт с монахом). Он вообще ни от кого не исходил. Уж если этот урок откуда и возник, то скорее всего — из самой ситуации.

Вход в дзэндо представлял собой плохо освещенную обитую деревом каморку размером с большую душевую кабину. Вдоль одной из стен располагались низенькие табуретки, под которыми гости могли оставить свою обувь, прежде чем войти в храм. Обязанность привратника состояла в том, чтобы молча приветствовать каждого гостя, принимать любые приношения и указывать входящим, где им следует оставить обувь. Места в прихожей хватало лишь для того, чтобы два человека, могли поклониться Друг другу, не столкнувшись лбами.

Не знаю почему — то ли из-за тишины, то ли из-за отсутствия необходимости говорить и давать наставления, за исключением того, что приходилось указывать на табличку с надписью: «Снимите, пожалуйста, обувь», — но я в конце концов полюбил эту работу. Уже в том, что мне приходилось оставаться наедине с одним или двумя посетителями в этой маленькой комнатке, было что-то доверительное. Здесь ощущалась та простота, то безмолвное совершенство, которых я не испытывал уже несколько лет — с тех пор, как расстался с Дэ Чжуном. И я удивился, что мог не замечать этого раньше.

Иногда люди пытались вовлечь меня в разговор, задавая вопросы: «Туда ли я попал?», «Это дзэндо?», «А что вы здесь делаете?» Однако даже эти вопросы были настолько просты и открыты, что постепенно я начал постигать тайну медитативного ума. В сравнении с тем, что происходило внутри дзэндо с его порядками, ритуалами и правилами, здесь для меня был момент истины. Пожалуй, это правильно, что жизнь задает нам загадку, решение которой мы порой вынуждены искать в длительных странствиях, не ведая о том, что ответ у нас уже есть и, чтобы найти его, не нужно делать ни единого шага.

Уже прошло почти восемь лет с тех пор, как я покинул дзэндо, но даже сейчас, прикрывая глаза, я отчетливо его себе представляю: сад камней в японском стиле, отполированный временем пол зала для медитаций, капли воска, которых я никак не мог удалить с одной из складок одеяния Будды. Но размышляя о своем пребывании там, о том, что оно значило для меня тогда и какое значение имеет для моей сегодняшней жизни, я всегда представляю себя в прихожей, приоткрытая дверь которой подперта кирпичом. Здесь прохладно. Дверь распахивается. Темноволосая женщина, одетая в шерстяное пальто с меховым воротником, входит и кланяется. На ее плечах блестят снежинки. Такие совершенные. Такие белые.

Одна встреча, одна жизнь

В японском языке есть выражение итиго итиэ, которое главным образом относится к чайной церемонии. Это выражение можно перевести как «одна встреча, одна жизнь», и оно подразумевает, что каждая встреча за чаем совершенно неповторима. Даже если она случится еще раз (в присутствии тех же участников), настроение, погода, обстановка — что-то обязательно будет другим. Каждая встреча — единственное в жизни событие.

В определенном смысле слова «итиго итиэ» таят в себе секрет настоящего момента, потому что мы по-настоящему живы только тогда, когда полностью осознаем уникальность каждой новой ситуации. Мы непосредственно реагируем на свежее и новое. И поэтому каждую медитацию мы должны начинать и заканчивать мыслью:

Эта встреча никогда не повторится.

Мой японский учитель дзэн всегда повторял эти слова — итиго итиэ. И я должен признать, что смысл их действовал на меня угнетающе. Мне казалось, что это нелегкое бремя — в каждом мгновении видеть что-то неповторимое. Но всякий раз, когда он повторял эту фразу, я пытался оценить данный момент более полно, заставляя себя оглядываться вокруг и подмечать обычно ускользавшие от меня детали: распустившуюся нить на подушке, форму и структуру облаков, одежду окружавших меня людей и особенности общего настроения. Лишь по прошествии многих лет я понял, что мой учитель вовсе не пытался использовать эту фразу как назидание.

«Одна встреча, одна жизнь» — это простая истина. Если мы внимательно посмотрим вокруг, то обнаружим, что именно в этом смысл нашего существования. Этот момент никогда не наступит снова. И следующий миг тоже не повторится. И следующий за ним. Есть бесконечная последовательность неповторимых событий. Жить — значит существовать вместе с ними, быть их неотъемлемой частью, быть уникальным и неповторимым «я». Но для этого нам Необходимо присутствовать в настоящем.

Иногда, если мне не удается ночью выспаться и потому все дневные дела кажутся более утомительными, я смотрю на клен, что стоит за окном моего кабинета. Как и все деревья, он очень спокоен. Мне кажется, что его жизнь течет более неторопливо и терпеливо, чем моя. В те моменты,