Признание - Джон Гришэм

Судья, под председательством которой слушалось дело, выразила большие сомнения в признательных показаниях Донти, однако посчитала эти сомнения недостаточными для изъятия признания из материалов дела и оставила его в силе. Позднее пленка с признанием была показана присяжным. Донти тоже смотрел запись, и сам не верил, что все это говорил он, а не кто-то другой. Несомненно, именно эта запись обусловила вынесение смертного приговора.

Признание снова оспаривалось при апелляции, однако Уголовный апелляционный суд Техаса единогласно утвердил обвинение Донти и смертный приговор.

Закончив чтение, Кит поднялся из-за стола и отправился в ванную. У него было чувство, будто его самого только что допрашивали. Уже стояла глубокая ночь, но он понимал: заснуть ему не удастся.

В 7.00 вторника в адвокатской конторе Флэка в атмосфере почти физически ощущалось напряжение. Это было вполне естественно, ведь здесь отчаянно сражались за жизнь человека в условиях невероятного цейтнота. Никто не улыбался, не было слышно обычных шуток, которыми обменивались сотрудники, никогда не упускавшие возможности сострить. Большинство присутствующих работали здесь и шесть лет назад, когда Ламару Биллапсу сделали смертельную инъекцию в Хантсвилле, и тогда эта казнь стала для всех здесь настоящим шоком. А ведь Биллапс действительно был преступником! Он избивал граждан в барах, затевая драки, причем в основном орудиями были бильярдные кии и разбитые бутылки, и штат решил положить этому конец. Его последние перед смертью слова: «Увидимся в аду». Биллапс никогда не отрицал свою вину. Его казнь состоялась в маленьком городке в шестидесяти милях от Слоуна и осталась практически незамеченной жителями. У него не было родственников, и адвокатам не пришлось с ними общаться. Сам Робби его терпеть не мог, но решительно отстаивал свои убеждения об отсутствии у штата права лишать человека жизни.

Дело «Штат Техас против Донти Драмма» было совсем другим. Теперь Флэк и его люди сражались за жизнь невиновного, и его семья стала их семьей.

Сегодня все собрались за длинным столом в большом конференц-зале. Фред Прайор, по-прежнему находившийся в Хьюстоне, участвовал в совещании дистанционно, по телефону он кратко рассказал о своих последних попытках повлиять на Джоуи Гэмбла. Он разговаривал с Гэмблом в понедельник, но тот снова решительно отказался от сотрудничества.

— Он все время спрашивал о лжесвидетельстве и о том, насколько серьезным считается это преступление, — сказал Прайор, и громкий звук его голоса из динамика заполнил все помещение.

— Ему угрожает Коффи, — заявил Робби таким тоном, будто знал это наверняка. — Ты спрашивал Гэмбла, говорил ли он с окружным прокурором?

— Нет, хотел, — ответил Прайор, — но потом решил не заострять на этом внимания, потому что тот все равно бы не признался.

— Коффи знает, что Гэмбл врал на суде, и предупредил, что мы попытаемся надавить на него в последнюю минуту, — сказал Робби. — Он пригрозил Джоуи судом за лжесвидетельство, если тот вдруг откажется от своих показаний. Хочешь, поспорим, Фред?

— Нет. Я с тобой согласен.

— Скажи Джоуи, что срок давности за дачу ложных показаний уже истек и Коффи его пальцем не тронет.

— Так и сделаю.

Прайор повесил трубку. Принесли поднос с булочками и поставили на стол, на несколько минут все отвлеклись.

Два партнера Робби — обе женщины — готовили ходатайство на имя губернатора об отсрочке приведения приговора в исполнение. Марта Хендлер сидела с краю, полностью погрузившись в изучение стенограмм судебных заседаний. Аарон Рей, сняв пиджак, потягивал кофе из бумажного стаканчика и просматривал утреннюю газету — наплечные кобуры с пистолетами плотно прилегали к его рубашке. Помощник юриста Бонни работала с ноутбуком.

— Давайте предположим, что Гэмбл согласится, — обратился Робби к своему старшему партнеру — строгой женщине неопределенного возраста. Двадцать лет назад Робби подал иск на ее первого пластического хирурга, когда сделанная тем операция по подтяжке лица оказалась неудачной. Однако она не оставила попыток улучшить свою внешность и просто сменила хирурга. Ее звали Саманта Томас, или Сэмми, и когда она не занималась делами Робби, то вела иски против врачей, обвиняемых в некомпетентности или против работодателей, допускающих дискриминацию по полу и возрасту.

— Давай на всякий случай подготовим ходатайство, — попросил он.

— Я его почти закончила, — ответила Сэмми.

Секретарша Фанта — высокая чернокожая женщина, которая когда-то была звездой баскетбольной школьной команды Слоуна и закончила бы ее вместе с Николь Ярбер и Донти Драммом, сложись их судьбы иначе, — вошла в зал с кипой сообщений, оставленных по телефону.

— Звонил журналист из «Вашингтон пост» — хочет поговорить, — обратилась она к Робби, и тот немедленно переключился на обозрение ее ног.

— Мы его знаем?

— Никогда о нем не слышала.

— Тогда наплевать.

— Журналист из «Хьюстон кроникл» оставил сообщение в десять тридцать вечера.

— Случайно, не Спинни?

— Он самый.

— Пошли его к черту.

— Я так не выражаюсь.

— Тогда тоже наплевать.

— Три раза звонила Грета.

— Она все еще в Германии?

— Да, у нее нет денег на билет. Она интересуется, могут ли они с Донти сочетаться браком по Интернету.

— И что ты ей ответила?

— Сказала, это невозможно.

— А ты объяснила ей, что Донти стал одним из самых завидных женихов планеты? Только за прошлую неделю он получил пять предложений вступить в брак из разных уголков Европы. Причем от самых разных женщин: молодых, старых, толстых, худых. Общее у них одно — они все страшные. Ну и тупые, конечно. Ты объяснила, что Донти очень основательно подходит к выбору своей половинки и не спешит его сделать?

— Я с ней не разговаривала. Она оставила сообщение на голосовой почте.

— Хорошо. Наплевать!

— Последнее сообщение от священника лютеранской церкви в Топеке, штат Канзас. Он звонил десять минут назад. Говорит, у него есть информация о том, кто убил Николь, но он не знает, что с этим делать.

— Отлично, еще один псих! Сколько их звонило на прошлой неделе?

— Я сбилась со счета.

— Наплевать! Даже удивительно, сколько их вдруг объявляется в последний момент.

Фанта положила распечатки на заваленный бумагами стол и вышла. Робби следил за каждым ее движением, но не таращился на ноги, как обычно.

— Я не против того, чтобы позвонить психам, — заметила она.

— Ты просто ищешь сенсаций, — огрызнулся Робби. — Это потеря драгоценного времени.

— Утренние новости! — Помощник юриста потянулся к пульту дистанционного управления. Он направил его в сторону большого плоского телеэкрана, висевшего в углу, и в зале воцарилась тишина. Репортер стоял возле здания суда округа Честер с таким видом, будто вот-вот должно произойти нечто очень важное, и произносил скороговоркой: