Другие истории, которые заставят тебя покраснеть - Мари Грей

К счастью, я должна была участвовать в утреннем совещании.Это должно было помочь скоротать время… Но собрание закончилось, а япо-прежнему пребывала в неведении. Было уже одиннадцать часов, но об Иве ничегоне было слышно. Я пыталась дозвониться ему на работу, но мне сказали, что он ещене приходил, хотя его ждали – он должен был присутствовать на совещании,назначенном на девять утра… Я притворилась, что не имею понятия, чтопроисходит. «Да, конечно, если я что-нибудь узнаю, то попрошу его сразу жеперезвонить».

Оставшееся время тянулось долго, не принеся никакогоуспокоения. Мой звонок ему на работу в пятнадцать часов был также бесполезен,как и предыдущий. По тону секретарши я догадалась, что она тоже беспокоится. Ябольше ничего не могла с собой поделать и ушла с работы.

Я вернулась домой взвинченная, расстроенная, издергавшаяся.И поняла, что Ив уже побывал здесь до меня. Сложно было не заметить, что исчезмузыкальный центр, опустел шкаф, где висела мужская одежда, а в ванной большене было ни лосьона после бритья, ни бритвы. Три верхних ящика комода также былипусты. Ушел… ушел навсегда.

Я была опустошена. Мой мозг отмечал все эти перемены,мелочи, но я чувствовала лишь, как внутри меня нарастает холод. Всеперевернулось в моей голове, вспомнились лучшие моменты нашей жизни, которых ялишилась по своей глупости, уступив мимолетной и пустой фантазии. В концеконцов, он был прав, бросив меня. Будучи честной сама с собой, я признавала,что мне трудно выбросить из головы воспоминания о теле Ше. Сейчас я понимала,что эта картина всегда стояла бы между нами, отравляя наши отношения.

Одна в пустой квартире, где столько всего напоминало об Иве,я чувствовала себя несчастной. Абсурдность моего поведения приводила меня вярость. Почему я не могла довольствоваться одним потрясающим мужчиной, как всеостальные женщины в мире? Нет. Мне захотелось больше, я возомнила, что сильнеевсех и могу не считаться с чувствами других. Я часами плакала от гнева ипечали. Мне уже отчаянно не хватало Ива; он сумел бы утешить меня… если бы язаслуживала этого! Я расплакалась еще больше. Устав, я уснула прямо на диване,где и провела всю ночь.

Каждый день без новостей об Иве угнетал меня все больше. Мнеего так не хватало, что я ощущала физическую боль. И в то же время я не моглапрогнать образ Ше из моей глупой головы, спрашивая себя, захотел бы он сновавстретиться со мой. Я ненавидела себя за такие мысли, но ничего не могла с этимподелать.

Прошло почти два месяца, когда я решила развеяться с однойприятельницей, прогуляться в пятницу вечером. Мы медленно брели по БульваруСан-Лоран в поисках какого-нибудь местечка, чтобы присесть. Мы не знали, чтоименно ищем; у нас уже урчало в животе, но мы хотели найти что-нибудь сприятной музыкой, напитками и хорошей компанией. Это был славный вечер; впервыес тех пор как меня бросил Ив, я чувствовала, что не так уж отвратительна, что,несмотря на ужасную ошибку, он однажды сможет простить меня.

Потом я словно увидела призрак. Я узнала эту высокую статнуюфигуру, возникшую ниоткуда. Узкая талия, бронзовая кожа, конский хвост… Я былатак взбудоражена его появлением, что чуть было не упустила, что он не один –кто-то шел с ним рядом, очень-очень близко, держась пальцем за пояс джинсов Ше.Это успокоило меня. Не будем нервничать. Он не один: следовательно, не надозаявлять о своем присутствии. Но мое сердце бешено колотилось, руки сталивлажными. Лишь бы он не заметил меня!

Парочка – это явно была парочка – продолжала идти, неподозревая о моем присутствии. Потом Ше остановился, чтобы поцеловать головусвоей спутницы… и тут я поняла, что это не женщина, а… мужчина. Его профильзаставил меня вздрогнуть. Я окаменела.

Конечно, у него были более длинные, чем прежде, волосы,немного изменившийся стиль одежды, «легкая небрежность», но это был точно он –мой Ив!

Фредерик внезапно проснулся. Это было одно из тех резкихпробуждений, когда вас мучает кошмар и вам кажется, что вы только что избежаличудовищную катастрофу: холодный пот, пустота в желудке, ощущение того, что вычуть было не пережили эту катастрофу, сердце бьется в бешенном ритме, грудьсловно зажата в тисках. Ужасное пробуждение. Он попытался резко встать, но емуэто не удалось. «Но что случилось?».

Наконец он заметил длинную трубку, тянущуюся от его руки кмашинке, издающей отвратительное «пип, пип…» в его изголовье. Он попыталсяпонять, что с ним произошло. Однако воспоминания были смутными. Он догадывался,что находится в больнице, но не знал, как и почему в ней оказался.

Его охватила паника, и тысячи вопросов, атаковавшие егомозг, выявили со всей очевидностью: кроме своего имени, он не знает ничего. Онсмутно припоминал эту комнату, кажется, он уже просыпался в ней – час, день,неделю назад? – и врача, который его осматривал. Он также помнил, что пыталсяобъяснить ему, что почти ничего не помнит. Тот внимательней осмотрел его, но ненашел ничего серьезного и сказал, что память обязательно вернется к нему черезкакое-то время.

– Вы получили удар по голове… Вполне естественно, что это непрошло бесследно. Но вы молоды и здоровы, думаю, не ошибусь, сказав, что всеуладится через несколько дней.

«Хм, удар по голове…»

Фредерик попытался припомнить детали возможной аварии.Ничего. Судя по тому, что сказал врач, это его соседка вызвала скорую помощь,после того как он упал, скорее всего, с лестницы, с которой, вероятно, подрезалветки деревьев. Кажется, ему повезло. Переломов нет, никаких серьезныхповреждений, за исключением вывиха руки и неприятной амнезии. Конечно, онпонимал, что пострадал серьезней, чем чувствует это на данный момент, так какпока не ощущает боли. Однако он мог пожаловаться на онемение в области поясницыи некоторое неудобство. Его правая рука закованная в гипс, не причиняла ему нималейших страданий, по крайней мере, сейчас. Левая, украшенная повязкой совсемне болела, если ею не двигать. Он попробовал пошевелить ногами и встать, чтобыубедиться в том, что все в порядке, но бессильно упал на кровать, оглушенный исконфуженный. В глазах замелькали круги, и он закрыл их, пытаясь справиться сголовокружением. Несмотря на все это и на многочисленные вопросы, мелькающие вего голове, он почти сразу же погрузился в тяжелый сон

* * *

Его второе осознанное пробуждение сопровождалось жизнерадостнымголосом врача, открывающего шторы, чтобы пустить в комнату полуденный солнечныйсвет. Фредерик поспешил прогнать остатки сна, сообразив, еще до того, какокончательно проснулся, что память так и не вернулась к нему. Он знал, что егозовут Фредерик, это все. Но зато он чувствовал себя гораздо лучше. Черезнесколько мгновений он понял, что тошнота и головокружение также прошли. Ончувствовал себя почти в форме и ужасно захотел есть. Просто ужасно. Онпрочистил горло и обратился к врачу:

– Когда я попал сюда?