Драконий шип. Танцовщица - Зоя Анишкина

Но тогда молодой Венус мог сутки напролёт по горам скакать в поиске двух древних земляных мстителей. Хотя я уже и не помню, как именно в тот раз все случилось. Главное – результат: Мими вышла из комы, а потом и освободила всех драконов.

Как говорится, у каждого из нас свои недостатки.

«Я слышу своих сородичей. Отец встречает тебя, не долетая до дома. Мне спуститься?»

Мысли Винта ворвались в мою голову слишком резко. Поэтому завис, думая, что делать дальше. Хотя как что? Вопрос решённый. Нам с отцом надо поговорить. И сделать это лучше как можно скорее и вдали от матери.

– Спуститься. Спасибо, Винт.

«Не за что, брат».

Дракон сделал несколько пируэтов и аккуратно залетел под кроны огромных деревьев. Там, на небольшой полянке, стоял невысокий коренастый мужчина с тёплыми карими глазами.

Он следил за тем, как я спешился, и похлопал Винта по шее в знак благодарности. Как поприветствовал других драконов и направился прямо к нему. Тобиас нервничал, и я мог видел это по скулам, напряжённо сомкнутым губам.

Мы вообще за столько лет прекрасно изучили друг друга, понимая с полуслова. Вот и сейчас цветастые речи совсем не были нужны. Напряжение и недосказанность витали в воздухе.

А ещё вспоминался наш последний разговор, состоявшийся, казалось, в другой жизни. Именно тогда случайно и вскрылась правда о том, что я могу быть не его сыном.

Настоящая правда, потому что выворачивание мозгов Чевейо Хохото это подтвердило. Я – плоть и кровь этого больного монстра, покусившегося на мою мать.

Я столько лет не понимал, что она хотела стереть из своей памяти, от чего страдала, но потом приняла. Злился, что сама не могла справиться с этим. И, только увидев, через что она прошла, наконец осознал, что некоторые тайны должны таковыми и остаться.

А ещё понял, почему много лет назад она отказалась поставить блок на воспоминания. Отказалась стереть этот ужас. Было в них и хорошее: в них был момент моего создания, точнее, момент слияния Даров.

Ну и месть. Месть моей матери оказалась слишком коварной, чтобы о ней можно было бы забыть.

Оказывается, все эти годы Хохото напрочь был лишен ощущений. Близость не приносила удовольствия и разрядки. Лишь бесконечно накручивающаяся по спирали похоть.

И это удивило и озадачило, что в этой хрупкой женщине может быть столько… злобы. И все равно я ею гордился. Гордился, что она не только не сломалась, но и отравила жизнь этому гелиде за то, что он сделал.

Вообще, когда Кора залезла в голову вера Хохото, очень многое встало на свои места, и я невольно стал свидетелем событий, имевших место много лет назад.

Заговоры и прочее. Надеюсь, дочь Вано оказалась достаточно искусной и наш с ней след не будет заметен людям Верховного правящего. Потому что я не сказал ему о вмешательстве в разум беглого преступника ни слова.

А ещё Кора навела в его воспоминаниях порядок. Точнее, подтерла кое-что. Не думаю, что этим кто-то будет заниматься.

Чевейо и Яхто Хохото, сын и отец, много лет разыскивались за совершенные преступления в семи полисах. Но им все время удавалось ускользать.

Хотя я бы назвал это везением и попустительством. И без них работы хватало. Служба безопасности Коула Перейя, Верховного правящего, давно занималась конфликтами иного уровня.

Но тут я любезно и неожиданно предоставил им беглого Председателя правящих Оксидара. Ничего чрезвычайно важного в его голове они не найдут, но пару интересных моментов однозначно прояснят.

Только вот дела государственные и политические интриги сейчас волновали меня мало. Я не знал, что сказать мужчине напротив. А он продолжал смотреть на меня своими грустными карими глазами.

Отец постарел. Странно было наблюдать это, ведь если бы они с мамой жили в полисе, а не в глуши ихтрамарских лесов, то все могло бы быть иначе. Технологии и остальное…

Но они не хотели уезжать. Им было хорошо только вдвоём. Единожды нашедшие друг друга, они являли собой целое. Даже если один из них был немного сломан.

И вот теперь я, их сын, смотрел в глаза Тобиаса и понимал, что плевать я хотел на Хохото и его наследственность. Да, он дал мне силу, которой я активно пользуюсь, но обращаться с ней научил именно отец.

Никогда, ни до разговора, ни после вскрытия неприятной правды, не считал его кем-то другим. Я его сын, и точка. Поэтому сделал шаг, придавая лицу настойчивое выражение:

– Прости меня, отец. Я долго не прилетал.

Казалось, что даже драконы на поляне замерли в ожидании его ответа. Лёгкий ветерок, доносившийся с далекого моря, неуловимо был пропитан солью.

А я в напряжении ждал ответа, все больше погружаясь в такие родные запахи, саму атмосферу леса. Как же я все это время скучал! Надеюсь, сейчас мы с отцом поговорим, и между нами не останется недомолвок.

– Да, сын, тебя давно не было. Надеюсь, больше ты не станешь нас так надолго покидать. Тем более, – его глаза блеснули, – у нас сейчас очень долгожданные гости.

Его тон и намёк сбил с толку. Гости? В ихтрамарском лесу в доме на дереве гости бывали так же редко, как в Солитдаре дождь. Раньше раз в год сюда на пару месяцев приезжала моя подруга Минерва, да ее мачеха Эва заглядывала пару раз.

Но в последние годы точно знал, что и они не прилетали на своих драконах. Дела государственной важности как-никак. Поэтому очень сильно удивился. Но это все потом. Собрался с духом:

– Отец, я…

Но он так резко развернулся, что даже прошлогодняя листва встрепенулась. Подошёл ко мне и подал руку. С удовольствием пожал ее, ощущая невероятное тепло, поддержку.

А потом Тобиас обнял меня, и все стало понятно на интуитивном уровне. Иногда даже слов не нужно, потому что двое людей прекрасно чувствуют друг друга уже много лет.

Тем не менее он все равно решил пояснить, отстраняясь и направляясь к своему дракону. Папа был тем человеком, который и без связи побратима мог седлать дракона.

Он, впрочем как и мама с ее особым Даром, передавшимся мне в некоторой части, всегда легко находили общий язык со зверями. Наблюдать это было сплошным удовольствием.

– Ты искал ответы на свои вопросы… Нашёл их?

Он смотрел в мои глаза спокойным и проникновенным взглядом. Без суеты и каких бы то ни было лишних эмоций. Этот человек всегда вносил в нашу семью гармонию и безмятежность.

– Да, отец, нашёл. Теперь я знаю все, что терзало меня эти годы.

Он не искал глазами ответа. Не спрашивал, что же такого удалось выяснить. Просто с мягкой улыбкой спросил:

– Это что-то изменило, кроме того, что теперь тебе стало спокойнее?

Такой простой вопрос. Такое простое осознание, но такое важное! В этот момент с груди словно груз свалился, а я с улыбкой ответил: