Место для жизни - Юлия Винер

Настоящей профессии у Шайке не было, образование небольшое, но он был ловок и сообразителен и приобрел много всякого умения. Рано бросив школу, он еще до армии поработал на подхвате в фирме сантехников. Усвоив слесарные азы, он перешел к электрикам и там тоже набрался сноровки. В армии научился водить грузовик и управлять бульдозером, а после армии поработал немного в столярной мастерской, потом у архитектора, присмотрелся к чертежам, потом у скульптора, научился немного обращаться с камнем, да всех этих работ и не перечислишь, где он поучился, даже бухгалтерию слегка тронул, и везде он пришелся к месту, везде ему предлагали остаться, освоить профессию как следует, получить диплом. Но ему не нравилось работать на хозяина, сам себе хотел быть хозяином и в таком деле, где заработок будет надежный и постоянный.

Дел таких он знал два: либо надгробные памятники для мертвых, либо жилье для живых. И то и другое никогда не выходило из моды. Надгробные памятники по молодости лет как-то не привлекали, оставалось второе — стать строительным подрядчиком. Здесь, конечно, тоже нужна была лицензия, но начать можно было и как-нибудь так.

И удача сопутствовала ему во всем. Он очень удачно женился, на милой покладистой девушке из благополучной семьи. Отпраздновав свадьбу, он, с согласия жены, употребил полученные от гостей чеки не на свадебную неделю сладкой жизни в гостинице в Эйлате, не на обзаведение, а заложил эти деньги в основу своей подрядчицкой деятельности.

Ему еще до свадьбы посчастливилось заключить очень хитрую сделку: человек собирался построить на своем порядочном участке земли дом с большим садом, а Шайке сумел уговорить его построить дуплекс, два смежных дома с одной общей стеной и с отдельными маленькими садиками. Шайке построит обе жилые единицы и одну продаст, а выручка пополам. И заказчик согласился не только на эту комбинацию, но и заплатил Шайке половину вперед, так что вместе со свадебными деньгами и ссудой из банка было на что строить. Новые родственники только головами качали, они называли Шайке авантюристом, а заказчика фраером, но Шайке молитвенно называл его «мой благодетель» и никак не собирался его обманывать.

Шайке недорого купил у знакомого архитектора стандартный проект дуплекса, в кредит арендовал в знакомой фирме необходимое оборудование. Затем нанял троих умелых рабочих-арабов и платил им неплохо. И сам тоже не ограничился руководством, а все свободное от добывания материалов и от бюрократии время работал вместе с ними. И он сумел достроить свой дуплекс, и выгодно продал одну единицу, и честно рассчитался с заказчиком, хотя утаить часть денег было очень легко. Но Шайке не хотел спугнуть удачу ради десятка-другого тысяч.

Честность его окупилась сразу, заказчику эта операция пришлась по вкусу, и он предложил Шайке ее повторить. Он покупает землю и платит вперед половину цены за дом, а Шайке строит два и т. д. Теперь родные жены говорили, что фраер сам Шайке, что тот его использует, Шайке надрывается, тратит силы, а тот сидит и только денежки получает. Но Шайке знал, что это не так, что без партнера ему пока не обернуться, а силы у него тогда были немереные, их было не жалко. И жена его поддерживала во всем.

С этого и началось его благополучие. Со временем он получил лицензию, строил виллы для поселенцев, пристраивал балконы к старым блочным зданиям, иногда удавалось купить крышу одноэтажного дома, где можно было надстроить еще этаж, а то и два. Более крупное строительство он оставлял китам, на его долю хватало.

Рождались дети; росли, один за другим уходили в армию и, слава Богу, возвращались живые и невредимые; настоящей войны в тот краткий период не было, хотя те или иные боевые действия в нашей стране производились, естественно, все время. Шайке потихоньку расширял операции, вел по два-три небольших проекта одновременно; банк все охотнее давал ему кредит.

Дети шли учиться — Шайке непременно хотел как следует обучить всех четверых, — а там начали жениться и выходить замуж. Приученные отцом к хорошей жизни, они постоянно нуждались в деньгах, и Шайке не жалел им.

Наконец он задумал особенно большую и выгодную стройку — купил в трущобном квартале около рынка, быстро превращавшемся в модный район, целый трехэтажный старый дом с красивой резьбой по камню фасада, которую он рассмотрел сквозь многолетнюю копоть и пыль. Изнутри этот дом, разгороженный на множество тесных клетушек, следовало полностью выпотрошить, надстроить еще этаж и сделать небольшие, удобные современные квартиры. Когда почистится прочная розоватая каменная кладка, а вокруг вырастут кусты и цветы, дом этот будет — целое состояние.

Шайке сравнительно быстро получил для своего проекта разрешение от муниципалитета, поскольку за долгие годы обзавелся там множеством полезных знакомств. Но в банке, хотя и здесь его хорошо знали и доверяли, знакомство не помогло. Ссуда, которая была ему нужна, была слишком велика, пришлось заложить собственный дом. Шайке посоветовался с женой, и жена, которая вела бумажную часть работы, а потому хорошо в ней разбиралась, увидела, что дело верное, и согласилась.

Как это делалось обычно, Шайке дал объявление о предварительной продаже еще не построенных квартир с банковской гарантией на сделку. Для завершения операции ему необходимо было продать заранее хотя бы четверть квартир, и он не сомневался, что сделает это быстро, жилье в этом районе шло нарасхват. Оборудование он, тоже как обычно, взял в кредит и приступил к работам. И очень скоро от дома осталась лишь пустая каменная коробка с голыми перекрытиями внутри.

Тут вмешались два обстоятельства, одно ожидаемое, а второе совершенно непредвиденное.

Шайке стукнуло пятьдесят лет. Хотя у него было уже трое внуков, солидная эта дата ничуть его не смущала. Он по-прежнему чувствовал себя молодым и сильным, а жена говорила — и красивым. Да и удача его не оставляла. Он прервал работы на неделю и отпраздновал свой полувековой юбилей по всем правилам, снял зал и созвал всю родню и друзей, а затем съездил с женой на конец недели в Турцию. Все это стоило немало, но Шайке без опаски расходовал свои сбережения, зная, что предстоящие доходы вскоре возместят все с лихвой.

А когда вернулся, нахлынула вторая интифада, очередная волна палестинского бунта против израильской оккупации, которая возникла в незапамятные времена в результате войны, затеянной по собственной вине арабов.

И все покатилось вниз. В нашей стране начался жестокий экономический спад.

Квартиры не продавались. Рабочие и субподрядчики арабы, с которыми Шайке имел дело столько лет, не могли добраться до стройки, запертые армией в своих городах и деревнях. Он нанял было нескольких иностранных рабочих, и они работали не хуже арабов, но поставщики перестали давать в кредит, а один, и именно тот, которому Шайке заплатил вперед, разорился и исчез из поля зрения. Фирма, в которой Шайке арендовал оборудование, неотступно настаивала на расчете. Банк жестко требовал выплат за ипотечную ссуду под дом, угрожая в противном случае отнять его совсем. Стройку пришлось остановить, и едва удалось рассчитаться с рабочими. Деньги все уходили, а поступлений не предвиделось ниоткуда. Пришлось продать машину.