Я стираю свою тень 8 - Сергей Анатольевич Панченко

Шли быстрым шагом, и вскоре Водяницкий взмолился, чтобы мы шли медленнее. Глава, страдающий ожирением, потерял слишком много влаги и ослаб. У него начиналась одышка и головокружение, как только он прибавлял шаг. Пришлось подстроиться под него.

— Вернусь, пойду в спортзал. — Размечтался чиновник. — Давно собирался это сделать. Я же в молодости атлетом был. Бегал, прыгал, на турнике тридцать раз подтягивался.

— Ты же привык жрать в три горла. — Бесцеремонно заявил Егерь.

— Отвыкну, делов-то. — Глава будто не обиделся на реплику.

— Тогда зачем тебе такая должность? Это же взаимосвязано, на пост главы избираются, чтобы жрать и ртом и жопой. Я вот не хочу много жрать, так мне и главой быть не хочется.

— Я о народе думаю.

— Представляю, что ты о нем думаешь, раз боишься остаться один на один.

— Хватит, а? — Не выдержал чиновник. — Раз я сумел добиться этой должности, значит молодец. Это же приз, а я азартен.

— Думаю, в этом месте многие из нас проявят свою настоящую натуру. Посмотрим, кто чего стоит. — Примирительно произнес я. — И главой тут станет только тот, кто по-настоящему заслуживает эту должность. И она не про жрать в три горла, а про умение руководить и брать на себя ответственность.

— А я тут точно баллотироваться не стану. Не хватало еще, чтобы у каждого избирателя при себе ствол был. Не порядок. Право на насилие должна иметь только власть. — Заявил Водяницкий.

Егерь не успел ответить ему. Мы как раз обогнули угол лагеря и увидели, что металлические створки ограды, развернуты в открытое положение. Прежде, чем выстрелить, я заглянул внутрь. Это был не просто лагерь, а настоящее поселение с домами. На территории не росли хищные «алоэ». От закрытой ограды слева падала тень. Водяницкий забежал в нее и блаженно упал на спину прямо на землю.

— Кайф. — Он закрыл глаза.

Я снял с плеча винтовку и выстрелил в воздух. Чиновник от неожиданности подпрыгнул.

— Сдурел? Предупреждать надо. — Заявил он обиженно.

— Предупреждаю. — Усмехнулся я. — Не на курорте, нечего расслабляться.

В десяти шагах от открытого забора находились здания. Хоть они и были сделаны в один цвет с землей и казались издалека произведением первобытного зодчества, на самом деле были выполнены на высоком технологическом уровне. Самое большое их них утопало в земле. К входу вели ступени, уходящие на десять метров вниз. Мы с Айрис начали осмотр с него. Егерь пошел смотреть другие здания, а глава остался лежать под забором без сил.

Дверь работала на электроприводе. Отошла в сторону, как только Айрис коснулась ее. Внутри зажегся свет, и нашим глазам предстало огромное помещение, похожее на казарму из-за рядов кроватей в три яруса. Внутри было прохладно. Воздух казался чистым и свежим. Мы обошли помещение из конца в конец. На другой стороне от входа находились туалеты и ванные комнаты. Я открыл кран. О чудо, из него потекла вода. Прежде, чем пить, я понюхал её, попробовал на кончик языка. Вода, как вода. Осмелившись, присосался к крану, как новообращенный вампир к первой жертве. Айрис тоже напилась воды и даже успела ополоснуться в душе.

Не знаю, для чего нас заманили сюда, но пока меня все устраивало. Я предложил Айрис упасть в кровать и отдохнуть, а сам пошел узнать, какие открытия сделал Егерь. Нашел его, когда он выходил из небольшого здания, держа в руках банку, напоминающую консервы.

— Лагерь поделен поперек сетчатым забором. За ним вроде развалины какие-то, сквозь сетку почти ничего не видно. Я попробовал прикоснуться, но мне кажется она под напряжением. Нам отведено меньше четверти от общей площади лагеря. Но это меня волнует меньше всего. А вот что радует, так это столовка. — Обрадовано произнес он. — Написано не по-нашему. — Егерь показал мне банку с неизвестным на Земле языком. — Надо пробовать, но я думаю, тут все съедобное и приготовлено специально для нас.

— А мы казарму нашли на тысячу мест. Туалеты и душ прилагаются.

— Отлично. Я уже протух на солнце. А вон в том домишке, — Егерь указал на другое здание, — оружейка.

— Да? — Меня это совсем не обрадовало. Раз было оружие, значит, в дальнейшем сценарии имелся момент, когда его требовалось применить. — Какое?

— Пойдем, покажу.

Арсенал тоже находился ниже уровня земли и представлял собой огромный зал уставленный стеллажами с оружием. И это были не только винтовки всевозможных устройств, но и экзоскелеты, в том числе напоминающие шагающих роботов, способные нести на себе чуть ли не артиллерийские системы.

— Я так понимаю, это лагерь подготовки к сражению? — Предположил Егерь.

— Ты прав, похоже нас хотят использовать в качестве боевой силы.

— Против кого? Не хищных же растений? Для них такая мощь избыточна.

— Скоро узнаем. — Ответил я невесело.

Мы вышли из оружейки. В лагере к этому моменту стало шумно. Народ нашел вход и разбредался, с любопытством исследуя все уголки нового лагеря.

— Надо вводить дисциплину. — Вздохнув, произнес Егерь, глядя как некоторые земляки, набрав полные руки банок, куда-то тащат их из столовой.

— Стоять! — Крикнул я «несунам» в спину. — Отнесли на место.

— А ты чего командуешь? Твоего здесь нет. — Выкрикнул один из них.

Егерь побагровел от негодования и выстрелил. Разрывная пуля отгрызла кусок стены в метре от наглеца.

— Следующая будет прямо в твою тупую башку!

Даже я поверил просьбе Егеря, так он убедительно ее произнес. Мародеры нехотя понесли награбленное назад.

— Обед будет по расписанию. — Объяснил я им. — График доведу позже.

Следующие несколько часов я был только тем и занят, что назначал людей на разные должности. В первую очередь позаботился о раненых. Узнал, кто из «попаданцев» имел врачебную практику и назначил их лечить бойцов, получивших ранения. В казарме имелся запас бинтов, жидкостей и шприцов. Я очень рассчитывал на то, что врачи сами разберутся, что за лекарства нам оставили. Затем выбрал команду поваров. Это были только женщины. Выбрал команду тех, кто отправился изучать оружие. Поделил людей на роты, назначил командиров. К вечернему построению на «плацу» войско стояло ротными коробками. Я произнес речь, сводившуюся к тому, что мы не знаем, где оказались и для чего, и что надо быть готовыми ко всему, а лучше хорошей дисциплины нам ничего не