Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории - Мурад Аджи

Тут, на мой взгляд, любопытно то, что топоним Албания появился на Балканах именно в те годы, появился вместе со Скандербегом, «великим воином Албании».

Ребенком Георгий Кастриоти, сын албанского (так написал Гиббон!) вельможи, принял ислам, потому что жил и воспитывался у турецкого султана в аманатах. Мальчик проявил себя воином, за что получил прозвание Скандербег, то есть «Непобедимый». Всю жизнь его окружала безмерная любовь султана. У тюрков принято было отдавать детей в чужие семьи. Отдавали и брали ради гарантии мира и добрососедства, такова традиция.

Георгий Кастриоти, видимо, был из семьи правителя албанского ханства Месхети.

Жизнь юноши проходила в походах и войнах, он, не щадя себя, воевал с христианами. Потом с ним что-то случилось… В сорокалетием возрасте он изменил султану, отрекся от Пророка, преступным путем (убив секретаря султана) получил мандат на правление в одном из покоренных краев Османской империи…

Каким новым светом озарилась его душа? И почему? Вечная тайна Ватикана.

Однако известно, с мандатом правителя Скандербег объявил себя вождем новой Албании, той, что на Балканах, завоеванных османами. Точнее, завоеванных им самим, он же командовал авангардом турецкой армии. Важный факт? Паша (командующий) Скандербег бросил армию и укрылся в крепости Кройя, которую назвал столицей новой Албании. Крепость занозой засела в недрах турецких владений.

Вырвать ее османы смогли не сразу.

Еще факт. Отряд Скандербега в лучшие годы не превышал восьми тысяч всадников и семи тысяч пехотинцев. Перед османской армией это ничто. Но люди к нему приезжали издалека! Вот так отмечали его кавалерию: лошади низкорослые, всадники очень ловкие. У европейцев таких не было. То были люди с Кавказа, возможно, католики авары, они (и только они!) могли называть себя албанцами и при этом выполнять приказы Рима.

Их маленькое «переселение народа» объясняет, почему балканские албанцы внешне очень похожи на кавказцев, похожи не только лица людей, но и орнаменты, национальная одежда, кухня с перцем и чесноком, двухэтажные дома с галереями, детали быта там и там одинаковы. Этнографу эти сведения расскажут о многом.

Даже плетни плели одинаково… То не случайные сходства. По ним, по знакам эпохи и знакам народа, познают фрагменты истории, геополитики – они видны издалека. Видны настолько ясно, что мне захотелось задать свой главный вопрос в этой истории: кому была выгодна измена Скандербега? (36) Случайной она не была. Не сами появились албанские воины и страна Албания на Балканах, кто-то им помогал.

Верно, помогал. (37) Папа римский, король Неаполитанский и правители Венецианской республики не пожалели средств на эту войну… Создавая новую Албанию, католики географически приближали к себе Албанскую церковь. Приближали, чтобы, разделив, властвовать над ней.

Акт Флорентийской унии 1439 года – документ, расставивший точки над L Албанская церковь на Кавказе сочла его для себя унизительным. И ее стали душить…

После предательства Скандербега приютил папа римский Пий II, а когда воин умер, место для могилы дали венецианские купцы. Сын «великого воина Албании» получил герцогство в неаполитанских владениях. Для переселения албан с Кавказа отвели земли Калабрии, где долго сохранялись язык и нравы кавказцев, потом их назвали нравами мафии Южной Италии… Действительно, итальянская мафия (семья) начиналась именно с них, и эта история тоже интересна географу, изучающему Великое переселение народов. В домашнем имени мафии (ндрангета) сердцем чувствую тюркские глубины («связанные клятвой», так переводится оно). Начиналось братство с благородного служения Воле и Слову, то есть с воплощения ценностей Кавказской Албании и Алтая на европейской земле. Это тоже хорошо известный факт.

Вот почему недолго рассматривал я государственный герб Албании Балканской, сразу увидел двуглавого орла со шлемом, увенчанным нашим еленем (небесным оленем), который был на шлеме Скандербега! Такое быть не может случайным совпадением.

И – в моем сознании срослись священные образы Кавказа и Балкан… Очень точно сказал Виктор Гюго: «Герб для умеющих разбирать его есть и алгебра, и язык. История второй половины Средних веков написана в гербах».

Лжецы переиначат тексты, придумают новый народ, новую страну, но есть то, пред чем их власть бессильна, это – правда, скрытая в знаках Времени.

* * *

…Из Ясной Поляны, после бесед со Львом Николаевичем мой прадедушка Абдусалам второй раз пошел в Мекку.

Весной 2007 года в тульское имение со своими вопросами к Толстому поехал и я. Здесь все уже другое, но имя Хаджи-Мурата на устах. Речь не о повести. Руководство музея хотело взять на себя гуманную миссию – захоронить голову Хаджи-Мурата на родине героя. Посоветоваться о деталях той акции и пригласили меня.

Ведь голова хранилась в Петербурге как экспонат музея. Выставленную напоказ, ее назвали «трофей Кавказской войны»… После бумажной волокиты чиновники от культуры перевели голову Хаджи-Мурата из музейного фонда в разряд госимущества (!), открылась возможность выкупа бывшего музейного экспоната.

О том экспонате Толстой писал: «Это была голова, бритая, с большими выступами черепа над глазами и черной стриженой бородкой и подстриженными усами, с одним открытым, другим полузакрытым глазом, с разрубленным и недорубленным бритым черепом, с окровавленным запекшейся черной кровью носом. Шея была замотана окровавленным полотенцем. Несмотря на все раны головы, в складе посиневших губ было детское, доброе выражение».

Таким и остался Кавказ – с детским, добрым выражением в складе посиневших губ. Порой он не выдерживает своих бед и бесправия, взрывается, отвечая злом на зло. А что осталось тем, у кого отняли прошлое? Сделали «лицами кавказской национальности»? И ничего не дали взамен?

К могиле Льва Николаевича я шел как к важной точке своего жизненного пути – великий писатель сказал о моей Родине то, что не сказали другие. Я хотел поблагодарить его за правду, познанную умом и сердцем. И за то, что меня назвали Мурад, в память о колючем «татарнике», который увидел Толстой среди распаханного поля.

Отец говорил, таково было желание прадеда, он умер в 1929 году, за пятнадцать лет до моего рождения.

Ясная Поляна – Москва, 2008 г.

– Стало модно демонстрировать эрудицию по тюркологии, например, репликами об Алтае, стременах, седле и т. д., полистав ваши книги. Эти «откровения» ваши или у них есть источник?

– Конечно, источник. А как же иначе?

Если позволю вольность, не сносить головы: «доброжелатели» читают мои строки под микроскопом. Сомнительную информацию стараюсь отвергать, работаю с книгами, признанными мировой наукой. На моем рабочем столе нет придворной московской, казанской или какой-то казахской истории… Это и задевает хозяев высоких кресел.

Пусть задевает. Авторитет в науке завоевывают не креслом, не приказом, а именем. То есть делами и поступками.