Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII - Александр Николаевич Федоров

Логанд. — Не то, что твои вояки-легионеры. Охранять улицы Кидуи — это тебе не штаны в дозорной башенке просиживать. Сам видел, с какими экземплярами дело приходится иметь.

— Да те трое были швалью, — небрежно отмахнулся лейтенант. — Кабы на улицах орудовали одни такие, пожалуй, и стража была бы ни к чему!

— У нас на севере тоже случаются заварушки, — пытаясь говорить с равнодушным презрением, ответил Линд. — Когда келлийцы приплывают.

— Это точно!.. — фыркнул Кот. — Да келлийца сейчас от палатийца и не отличишь! Осталась кучка разбойников где-то, да они и носа не кажут на материк! Сам-то видал хоть раз живого островитянина-то?

— Не видал, — вынужден был признать Линд. — Смирные-то заплывали в Тавер, конечно, торговать, а вот про буйных давно не слышно ничего.

— То-то и оно! — наставительно поднял палец Кот.

— А скажи-ка, Линд Ворлад, — прищурившись, поинтересовался Логанд. — Пошёл бы ты к нам простым стражником?

— Я бы пошёл… — сглотнув, ответил Линд. — Но отец… Он будет в бешенстве…

— Так ты, стало быть, сразу в офицеры нацелился? — присвистнул Кот.

— Имеет право! — тон Логанда был, вроде бы, вполне серьёзен, но отчего-то Линд сразу понял, что тот насмехается. — Видишь ли, наш Линд Ворлад таких голубых кровей, что аж жуть!

— Ого! — издевательски присвистнул Кот. — Так это что ж, парни, у нас тут теперь собственный барин завёлся?

— Ну пока ещё не завёлся, — возразил Логанд. — Ну что, Линд Ворлад, если не передумал — пойдём со мной к начальству, замолвлю за тебя словечко. Пожалуй, сержантом-то тебя примут, коли нос не станешь воротить.

— А может и лейтенантом возьмут! — желая подначить товарища, подмигнул Кот.

— Всё лучше, чем тебя-дурака! — беззлобно огрызнулся в ответ Логанд. — Ну так что, малец, согласишься быть сержантом? Должность поганая, вон и Кот-дуралей тебе подтвердит. Но зато и не рядовой, так что папаша твой, пожалуй, как-нибудь это переживёт. А через пару-тройку лет, глядишь, и в лейтенанты выбьешься с твоей-то родословной.

— Соглашусь, — тут же кивнул Линд.

— Ну, тогда пошли. Дай только в порядок себя приведу. Ежели я в таком виде перед капитаном предстану — мне полгода увольнительных не видать!

Вскоре Линд уже поспевал за широко шагающим Логандом. По счастью, идти далеко не пришлось — они добрались, по-видимому, до штаба городской стражи, или чего-то в этом роде. Само собеседование оказалось коротким и довольно унизительным — в основном, говорил Логанд, будто бы Линд и впрямь был ещё малышом.

Всё вышло так, как и предсказывал лейтенант — узнав о родовитости соискателя, капитан без лишних разговоров согласился навесить на Линда сержантские нашивки, заручившись обещаниями Логанда взять юношу под своё крыло. Всё завершилось быстро и буднично словами капитана: «Добро пожаловать в городскую стражу, сынок». Впрочем, по его равнодушному виду Линд понимал, что он забудет об этом эпизоде уже через четверть часа.

Что ж, несмотря на то что он ожидал большей торжественности и значимости момента, юноша всё же был рад. Теперь он был сержантом городской стражи! Его распирало от гордости, даже несмотря на мимолётную мысль о том, что отец, пожалуй, не слишком-то обрадуется этому известию.

Глава 8. Шервард

Что сталось с этими проклятущими кабанами? То ли пищи поубавилось в лесах, то ли волки гоняют их целыми днями просто ради забавы? Почему они все как на подбор такие тощие? Даже матёрые звери попадаются теперь со впалыми боками, а уж на этого полугодовалого поросёнка, которого он подстрелил, и вовсе больно глядеть. Мяса — на один укус. Его семье этого хватит едва ли на неделю.

Шервард сын-Стокьян осторожно вырезал стрелу, стараясь не повредить наконечник. Здесь вам не материк, где хорошие стрелы, похоже, растут прямо на деревьях, а железа столько, что из него можно делать какие угодно безделицы! Здесь, на островах, с металлом приходится обходиться куда бережливее. Стрелы с металлическим наконечником он использовал только на крупного зверя, когда нельзя было иначе. На мелкую дичь вполне подойдут каменные и костяные.

Увы, проклятый кабан обломал древко, но это неважно — дерева вокруг в достатке. Главное — цел наконечник. Удивительно — этот малохольный поросёнок пробегал довольно долго, покуда наконец не истёк кровью, хотя казалось, что такого тощего можно сшибить с ног одним выстрелом.

Некоторые охотники предпочитали разделывать добычу прямо в лесу, чтобы не тащить на себе ненужные отходы. Конечно, будь кабан покрупнее, так же поступил бы и Шервард, но сейчас времени на это не было. Скоро стемнеет — он слишком много времени потратил на поиски, да потом ещё пришлось гоняться за подранком, покуда тот наконец не издох. Поэтому, крякнув, Шервард закинул кабанчика себе на плечи, не слишком-то заботясь о том, что его кровь может испачкать одежду.

До деревни он добрался аккурат до самой темноты. Это была обычная прибрежная деревушка под названием Скьёвальд — два десятка домов, небольшие поля, рыбацкий причал. Вопреки тому, что думали об островитянах жители большой земли, не все здесь рождались воинами и проводили жизнь в набегах.

Вот и обитатели Скьёвальда занимались самыми миролюбивыми делами. Старший брат Шерварда, к примеру, был рыбаком, а отец мастерил мазанки — корзины из ивовых прутьев, которые затем обмазывали глиной и сушили на солнце. Жена Шерварда помогала в этом отцу, а младшая сестра с золовкой ухаживали за небольшим клочком земли, пытаясь выжать из него побольше зерна и овощей за недолгое северное лето.

Сам Шервард, главным образом, занимался продажей мазанок, отвозя их в Реввиал — большое село (хотя сами островитяне называли его городом) неподалёку. Ну а в свободное время промышлял и охотой, чтобы разнообразить их небогатый стол.

Жизнь келлийцев была трудной и не особенно радостной. Здесь всё нужно было отбирать у природы силой, и ничто не доставалось просто так. Холодные воды Серого моря были полны рыбой, но ловля была делом опасным — непредсказуемые ветры, постоянное волнение на море, туманы и другие прелести жизни каждый год собирали свою дань из рыбацких душ. Скудная каменистая почва с трудом годилась для земледелия и требовала столько внимания, сколько не нужно было и самой высокомерной кокетке. В лесах водилась дичь, но, на взгляд Шерварда, её становилось всё меньше, да и зверь нынче был какой-то тощий, словно постоянно недоедал.

Впрочем, Баркхатти был велик, и другие охотники говорили, что дичь почему-то уходит к северу, где было меньше поселений. Якобы, там попадались жирные кабаны и олени, а ещё там было много пушного зверя, до которого были так охочи жители материка. Но Шервард даже и не думал переселяться