Спасти СССР. Адаптация - Михаил Королюк

- Мысль у меня тут, Жора, появилась. Если операция важная и долгосрочная, и вы ожидаете появления новых писем, то можно попробовать нестандартный вариант...

Минцев скользнул на стул обратно и с укоризной заметил:

- Как вы могли, Лазарь Соломонович, даже на минуту представить себе, что я могу заниматься не важной работой? Шо я, поц какой? - и, посерьезнев, добавил, - очень важная, очень, поверьте. И, полагаю, письма еще будут.

- Тогда смотрите, Жора... По конвертам, как мы поняли, в данном случае точно район не определить, ни по микромаркировке, ни по местам вбрасывания. Но и покупают их часто на ходу, в случайном месте. А вот баночку чернил, заметьте, обычно берут недалеко от дома, правильно? Вот вспомните, где вы обычно покупаете чернила?

- Хм... - Жора наморщил лоб, припоминая. - А ведь верно, я всегда в канцелярке возле дома беру.

- Вот! - палец-сарделька возделся к небу. - А почему?

Минцев задумался, потом неуверенно предположил:

- Эээ... Чтоб уменьшить вероятность случайного расплескивания в портфеле?

- В точку! Именно! Флакончик не герметичен и, если потрясти, то пара капель может вытечь при неплотно закрытой крышке. А это - неприятно. И, заметьте, молодой человек, впрок чернила обычно не запасают. Сколько вы берете за раз? Один флакон? Два?

- Один, Лазарь Соломонович, один, - кивнул Жора.

- Вот! Почерк там высоконаработанный, а это значит, что пишет этот человек регулярно и в немалых объемах. Так что, скорее, за квартал флакон уходит, - криминалист победно поглядел на Минцева поверх очков и выложил, - я тут вспомнил байку, что мой учитель рассказывал. Якобы в 1934 году на семнадцатом съезде партии каждому делегату в чернильницу на его месте были налиты чернила с индивидуальным составом присадок. А после голосования по результатам экспертизы бюллетеней выявили тех, кто проголосовал против Сталина. Смотрите, Жора, а что, если попробовать сделать такие специальные партии чернил для Ленинграда и, заменив ими обычные, реализовывать в привязке к строго определенным кустам продаж, а?

Минцев, просекший идею в зародыше, восхищенно цокнул языком:

- Конгениально, Лазарь Соломонович! Определенно - конгениально! А над составом наш ОТО поколдует, им такое задание на один зуб.

- Да. И вот что еще важно при такой методике - подтверждение. Смотрите, как только появится первое письмо с мечеными чернилами, надо сразу заменить все партии на новые, с ранее не использовавшимися вариантами рецептур. И если потом придет письмо, написанное уже одним из этих новых вариантов, а куплен он будет все в том же кусте торговли, то можно считать, что мы нашли район проживания или работы интересанта.

- Золотой вы наш! Да Лазарь Соломонович! - соловьем разлился Жора, - все, с меня кус сала, того, помните, что на майские у вас хорошо пошло?

- Молодой человек, - огорченно всплеснул руками бегемотик, - какое сало? Да что вы такое говорите?!

- Ах, да, да... - Жора дурашливо постучал себя по лбу, - совсем же ж забыл! Да, точно, вы ж тогда назвали его белой рыбой! Такая, отваренная моей бабушкой в луковой шелухе и фаршированная чесночком, угу. Из морозилки. Мы ее еще такими тоненькими стружечками резали и на черный хлеб. И под водочку...

- Вот ты где! - ворвавшийся в комнату распаренный майор-сослуживец прервал подтрунивание. - Руки в ноги и бегом! От Ю-Вэ три раза уже тебе звонили. Давай дуй в первый двор, куда-то едешь.

Минцев подхватился, торопливо кивнул Лазарю Соломоновичу и перешел на бег. Андропов появился во внутреннем дворике буквально через две минуты после зарозовевшегося Жоры и, махнув рукой на приветствие, торопливо полез в салон:

- Садись, опаздываем на рандеву с Дмитрий Федоровичем. Он нас через двадцать минут на Минском шоссе ждет. Обещал экскурсию.

Машина выскочила из распахнувшихся ворот и понеслась в сторону Арбата. Сразу за кольцевой, у тихой деревянной Немчиновки, на обочине Минского шоссе их поджидали три черные «Волги». Увеличившийся вдвое кортеж понесся дальше.

Ехали недолго. У Голицино свернули направо, проехали через пару КПП и высадились у новенького и совершенно непритязательного трехэтажного строения, похожего, скорее, на районную больницу, чем на секретный объект Министерства Обороны.

Встречали два генерала, один из которых был знаком по фотографиям всей стране.

- Товарищ маршал Советского Союза! - пророкотал, вскидывая руку к выгнутой до эпатажного состояния фуражке, моложавый генерал-лейтенант.

Устинов шагнул навстречу и протянул руку:

- Добрый день, Николай Федорович. И вам добрый день, Герман Степанович.

Повернулся к стоящему чуть позади Андропову и представил подчиненных:

- Начальник Центра командно-измерительных комплексов искусственных спутников Земли и космических объектов генерал-лейтенант Шлыков Николай Федорович. Ну, а Герман Степанович, - он указал на Титова, - зам по управлению космическими аппаратами военного назначения.

Андропов представил Жору, придав ему тем самым статус не просто сопровождающего, а полноправного участника встречи:

- Георгий Минцев. Товарищ подполковник разрабатывает планы применения сил и средств Управления диверсионной разведки на особый период... И осуществляет оперативное руководство еще одной специальной группой. Как раз по этой линии, Дмитрий Федорович, было добыта, в частности, информация по вашему камчатскому кабелю. Ну и сегодняшняя тема тоже от него.

Устинов помрачнел:

- Я бы, конечно, заложил там донные мины. Пускай бы, к чертовой матери, полетали, когда сунутся снимать записи. Слухачи...

- Да ладно... - Андропов примиряюще махнул рукой. - Мы им через этот канал теперь столько дезы накачаем. У меня служба активных операций с красными глазами ходит, работают без выходных. А поставите вы те мины... Ну, станет у США на одну подводную лодку на Гавайях меньше - сильно тебе легче будет?

- Да согласился я с тобой, Юрий Владимирович, согласился... - Устинов покатал желваки и продолжил, - ладно... Вот, - обвел он рукой, - объект четыреста тринадцать: наш космос, наши глаза и уши. Пойдемте, похвастаюсь, такое мало кто видел.

В большом зале на втором этаже Устинов повернулся к Титову:

- Герман Степанович, покажите нам «Легенду» в работе.

Космонавт-2 уверенно прошел к пульту и, сев в кресло, пощелкал тумблерами. Засветился большой кинескоп, прорисовалась, набирая резкость, какая-то картинка. Затем она, повинуясь воле оператора, поплыла вверх-вправо.

- Так... - сказал Титов, - смотрите, товарищи, сейчас спутник над Восточной Атлантикой. Вот это, - постучал карандашом по небольшому пятнышку на экране, - Мадейра. А в правом верхнем углу мы видим Гибралтар. Сейчас наведу на него и дам приближение.

Картинка дернулась и начала наплывать.