Любовь Адмирала - Иман Кальби

больше месяца, а я все равно никак не могла к нему привыкнуть, никак не могла расслабиться? Что же такого великого в сексе, что все о нем говорят? Мне если больше и не было больно, то уж прям божественно приятно тоже не было. Фрикции, механика, запах чужого человека… Наверное, я фригидная. Есть ведь такие женщины. Помню, читала в каком-то романе как раз историю на эту тему. Но только у Демида был совсем иной подход к происходящему. Получив доступ к моему телу, он, казалось, совсем потерял контроль и ограничители. Не принимал отказа и был крайне нетерпелив, считая, что я просто ничего пока не понимаю, потому что неопытная, и это лишь вопрос времени.

Я сходила к гинекологу и, конечно же, пожаловалась, что что-то не так, что все время испытываю какой-то дискомфорт и наша близость- как не очень приятная повинность. И это при том, что Демид мне правда нравился. Я понимала, что он красив, меня не отталкивал его запах. Мне было приятно с ним целоваться и обниматься. Может реально что-то во мне не так?

Доктор снисходительно улыбнулась и сказала, что это задача моего партнера и, мол, все проблемы мои в том, что он не уделяет достаточно времени для прелюдии, поэтому я не подготовлена и мне больно. Что все в моей голове и нужно просто объясниться с ним, но… Разве такие вещи говорят мужчинам, особенно таким прытким и самоуверенным, как Демид…

Смеркалось, вышла пройтись по заснеженным тропинкам. К ребятам не лезла, тем более, что хотелось побыть одной. На Куршской Косе я всегда получаю какой-то особенный заряд энергии. И это очень личное. Это нужно пропускать через себя самостоятельно.

Когда совсем стемнело, вернулась обратно, слегка перекусила тем, что ребята всем приготовили в холодильнике, почитала книгу. Раздеваться не стала, потому что хотела дождаться Демида, но сон, видимо, взял своё. Его приход я пропустила, так и заснув с книжкой в руках на диване. Разбудило меня его прикосновение.

-Аврорка,- услышала сквозь сон,-привет, любимая.

Разлепила глаза. Дема прямо в форме. Холодный с мороза. Холодный и слегка шершавый от легкой щетины.

Подорвалась с дивана спросонья, а от того, что резко вскочила, голова закружилась.

Он подхватил и прижал к себе. Сразу, с порога. Не дав даже опомниться.

-Сюда иди,- начал нетерпеливо расстегивать пуговки на кофте. Одна из них с глухим стуком упала на деревянный пол и покатилась куда- то безнадёжно далеко под шкаф. Я облизнула пересохшие губы. Он поймал это мое движение и жадно впился в мой рот, кусая и тут же слизывая свой напор.

-Я соскучился, Русалочка моя… Ужас как соскучился.

Его руки везде. Сон отступает и я понимаю, что внутри опять зажимаюсь. Не готова. Ругаю себя за это, борюсь с собой, но зажимаюсь.

-Любимая,- он как всегда нетерпелив и непреклонен. Юбка ползет наверх, а колготки вниз. Его выдержки хватает лишь на то, чтобы стащить капрон с одной ноги. Так, чтобы ему ничего не мешало подхватить меня под бедра и прижать к стене, заставив обвить его торс.

-Аврора,- нетерпеливо-горячий шепот в мою шею. Звук расстегивающейся ширинки и разрывающегося пакетика презерватива…

Вот она, взрослая жизнь, которую я видела раньше только в фантазиях. Но в реальности все иначе, все совсем иначе…

Я крепко жмурю глаза, готовлю себя к ощущениям, к которым так и не успела привыкнуть…

А потом какая- то внешняя сила заставляет меня сфокусировать рассеянный взгляд и посмотреть перед собой.

Мгновение. И вечность. Мир вокруг застыл. Заиндевел.

В дверях стоит Роман. Тоже в форме. Тоже с дороги, они ведь вместе приехали… Я вижу Эти Глаза. Падающий с улицы лунный свет смешивается с их туманом. Они словно неоновые. Горячие. Алчные. Их холод сейчас не пугает и не морозит. Он влечет и обжигает. Роман другой сейчас. Совсем не тот надменный, сдержанный и отстраненный, ледяной, как айсберг, каким я его видела в тот день у нас дома.

Я перестаю дышать на пару секунд, а когда снова наполняю воздухом легкие, чувствую, как по телу проносится токовый заряд. Соски простреливает. Внизу живота впервые в жизни все скручивается и сжимается так, что я невольно стону в голос.

Мы смотрим друг на друга. Роман словно прирос к дверному косяку, а я… Я не чувствую ни стыда, ни смущения. Я… Господи, я хочу, чтобы он смотрел… Я так отчаянно хочу, чтобы этот момент плавил холод в его глазах, подобно тому, как атомный ледокол рассекает ледяную толщу.

Демид, видимо, думает, что это мое тело так откликнулось на его близость и сжимает меня все сильнее, гуляя по бедрам, талии, груди. Что-то горячо шепчет на ухо, но я не слышу его, я оглушена. Сама уже не понимаю, что со мной происходит и почем все так. Я теряю контроль над собой, теряю голову, теряю рассудок. Демид входит в меня, я громко, протяжно кричу, впиваясь ногтями в его спину через свитер. А перед глазами туман Его глаз.

Я тону в нем, как в топях. В голове калейдоскоп вспышек, которые проносятся со скоростью света по всему телу, заполняя каждое его нервное окончание невыносимо сладостным удовольствием. Перед глазами несущиеся картинки- колдовской танец сосен на фоне янтарного заката, огромные хлопья снега, падающие в неистовую морскую пучину, Эти Глаза, мой смех, хриплое дыхание немного поодаль, у двери… Я жмурюсь и отчаянно верчу головой, пытаясь прийти в себя. Когда снова оказываюсь в реальности- дверной проем пуст, а Демид все еще прижимает меня, едва стоящую на ватных ногах…

Глава 16

Глава 16

Мрак, царящий в комнате, скрывает мой взлет на девятом вале первого в жизни оргазма. Тело все еще дрожит. Я все еще чувствую, как покалывают нервные окончания, как сладко и томно тянет внизу живота, как все еще напряжены соски. Эйфория наполняет каждую мою клеточку. Какое же это удовольствие. И правда, другое, ни на что в жизни не похожее.

Мрак, царящий в комнате, скрывает мое падение.