Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза - Николай Кирсанов

Лишь сосредоточив крупные силы на этом направлении, противник в середине ноября вынудил республиканцев оставить плацдарм на Эбро. В конце декабря 1938 года фашисты предприняли большое наступление в Каталонии. Их войска превосходили республиканцев в численности личного состава более чем в два раза (более 400 тысяч человек против 176 тысяч). И хотя у каталонцев имелось 240 танков и броневиков, 134 самолета, около 280 орудий, по огневой мощи они уступали противнику в два раза, а на направлениях главных ударов — в четыре-пять раз. Республиканцы стойко сопротивлялись. Лишь огромное превосходство в технике позволило фашистам обеспечивать успех наступления. К 9 февраля 1939 года они полностью овладели Каталонией.

Упорно сопротивлялась Народная армия в центральной и южной зонах страны, имея 700 тысяч человек, 280 танков и броневиков, 100 самолетов, достаточное количество боеприпасов и пояс мощных укреплений.

Однако моральный дух армии и населения был подорван. Сказалось несколько важных причин. Ближайшие среди них — поражение в Каталонии, активизация капитулянтов в правительстве Негрина, пребывавшем после падения Каталонии в полном бездействии. Предательские элементы во главе с полковником С. Касадо и правым социалистом X. Бестейро при поддержке английской разведки развернули подготовку к контрреволюционному перевороту. Так в последний период войны в Испании поступали все, кто предпочел фашизм победе демократической революции. Немаловажное значение имела пропаганда капитулянтов, которая почти никак не пресекалась. Люди устали от войны, нарастали трудности в снабжении продовольствием.

Правительство Негрина не предпринимало реальных попыток, чтобы подавить заговор в зародыше.

Главный удар заговорщики нацеливали против коммунистов, пытавшихся организовать сопротивление врагу, сопротивление предателям. Их обвиняли в том, что, препятствуя заключению «почетного мира» с Франко, они стремятся затянуть кровопролитие.

Так предопределился характер развязки. 4 марта 1939 года заговорщики подняли мятеж в Картахене. 5 марта они захватили власть в Мадриде. Большинство воинских частей, руководимых коммунистами, находились на боевых позициях, а брошенные на подавление мятежа тыловые части не смогли его ликвидировать. Народный фронт распался, правительство Негрина покинуло страну.

Когда люди, предавшие революцию, вступили в переговоры с Франко об условиях перемирия, он потребовал немедленной капитуляции.

28 марта предатели открыли фронт.

К 30 марта всю территорию Испании заняли фашистские войска.

Закончилась самая кровопролитная в Европе война, предшествующая Второй мировой. Борьба испанского народа продолжалась 986 дней. На его земле погибло более 1 миллиона человек.

Итоги гражданской войны в Испании решающим образом повлияли на изменение баланса сил в Средиземноморье в пользу держав «оси». Попытка Англии и Франции тесно привязать к себе Испанию посредством политики «невмешательства» не удалась. Испания закрепилась в орбите фашистских держав, позиции и влияние фашизма в Европе окрепли еще более, что во многом предопределило дальнейшее течение событий на континенте.

Некоторым политическим чутьем Адольф Гитлер, конечно, был наделен, что помогало ему ориентироваться в международных делах и в деятелях, причастных к событиям мировой политики. Его силовую дипломатию страны «западной демократии» изначально обрекли на абсолютный успех, чему сами они и помогали, понуждая Гитлера к агрессии против стран Центральной, Юго-восточной и Восточной Европы. Больше чем кто-либо благоволил Гитлеру сэр Невилл Чемберлен, премьер-министр Великобритании. Этот семидесятилетний муж за две недели сентября 1938 года трижды слетал к немецкому фюреру, безродному выскочке, хотя летать на самолетах боялся и прежде никогда не летал. А французский премьер-министр Эдуард Даладье, поощряя действия Гитлера по захвату Судетской области, бросил на поругание Чехословакию, союзную страну, с которой имелся договор о взаимопомощи. Не стесняясь черного предательства, замарал честь Франции. Оба премьера 29 сентября прибыли в столицу Баварии Мюнхен, чтобы в ночь на 30-е подписать соглашение, подготовленное под диктовку фюрера и в его канцелярии. Для Гитлера это был успех, для народов — пролог ко Второй мировой войне.

Со дня вступления Гитлера во власть «западные демократии» не оказали сколько-нибудь заметного сопротивления ни одной гитлеровской акции, чем понуждали его действовать смелее и смелее. Быть смелым Гитлера обязывала их политика «умиротворения» агрессора. «Умиротворяя» волка, давали на съедение овцу. Так продолжалось девять лет и семь месяцев со дня вступления Гитлера во власть. За это время германский вермахт ни дня не вел боевых действий с сопредельными государствами, не произвел ни одного выстрела. И ни одного погибшего. А итог?

Этот феноменальный итог Гитлер подвел на совещании с высшим генералитетом вермахта 22 августа 1939 года. До нападения на Польшу оставалось несколько дней. В тот день фюрер сказал своим генералам: «Образование Великой Германии явилось большим политическим свершением, В военном отношении оно было рискованным, так как было достигнуто посредством блефа со стороны политического руководства». Это заявление получит следующее продолжение: «Необходимо испробовать военную силу. Причем, если возможно, не в генеральном сведении счетов, а путем решения отдельных задач».

Германский вермахт впервые применит свое оружие и в первый раз ввяжется в боевые действия с сопредельными государствами лишь 1 сентября 1939 года, в день начала войны с Польшей. В том выступлении Гитлер заверил генералов, что в войне с Германией Польша останется без поддержки своих союзников, Англии и Франции, гарантировавших ее безопасность. О руководителях этих стран, Эдуарде Даладье, премьер-министре Франции, и Невилле Чемберлене, премьер-министре Великобритании, Гитлер высказался понятно и ясно: «Наши противники — жалкие черви. Я видел их в Мюнхене… Я боюсь лишь того, что в последний момент какая-нибудь свинья подсунет мне свое предложение о посредничестве».

Государственно мыслящие деятели Запада благосклонно и с молчаливым одобрением восприняли порочный и абсурдный тезис внешней политики Адольфа Гитлера, будто Германия, побежденная в Первой мировой войне, не может жить без завоевания нового «жизненного пространства для немцев», а они, победители в Первой мировой, обязаны помогать ей в обретении того самого «пространства», что зовется Восточной Европой.

В «Майн кампф» Гитлер объяснил, почему кайзеровская Германия проиграла в Первой мировой войне. А могла победить! Так в чем просчитались германские политики в конце XIX — начале XX века, какой урок из этого следует? Ответ на этот вопрос Гитлер явственно адресовал правящим британским кругам задолго до обретения им власти. Они, эти правящие круги, — предположительно так полагал будущий фюрер, — вспомнят его ответ, когда он вступит во власть и вознамерится завоевывать «жизненное пространство для немцев» в Восточной Европе. Не в Западной и не в Южной Европе, как при кайзере Вильгельме.