Возвращение бомжа - Дмитрий Пучков

Вскочив на ноги, генерал бросился прочь — на смотровую площадку, откуда открывался вид на город. Споткнувшись, он растянулся на зеленом газончике, а вслед ему завопили перепуганные медбратья:

— Но пациент еще жив!

Тряся головой в припадке, Димедрол поднялся на колени и на карачках пополз прочь от ужаснувшей его картины:

— Оперативное вмешательство нецелесообразно…

Где-то за спиной предостерегающе крикнули:

— Доктор, мы его теряем!

Покуда у засохшего тополя бригада реаниматологов боролась за жизнь Эффералгана, его ополоумивший папашка скреб ногтями по траве, подползая все ближе и ближе к смотровой площадке, оглашал окрестности диким ревом, который разносился Практически над всем городом, сея панику в рядах, и без того не отличающихся высоким боевым духом защитников города:

— Все пропало!

Впрочем, по причине того, что подчиненные до сих пор не успели доложить генералу, все утро тупо валявшемуся в беспамятстве после ночной пьянки в своем кабинете, об урочьей армии, подошедшей к городу, — главное открытие еще только поджидало местного бога внутренних дел.

Когда он поднялся на ноги, судорожно вцепившись в поручни смотровой площадки, и наконец увидел, что происходит под стенами города, новая волна паники накрыла его крепко проспиртованный мозг, Димедрол даже не расслышал, как взвизгнул за его спиной Чук, хохмы ради сунувший свой палец в приоткрытый рот Эффералгана:

— Ай, кусается!

Генерал же, не веря своим глазам, долго вглядывался в раскинувшееся внизу урочье море с двигавшимися в сторону городских стен осадными башнями, после чего обхватил голову руками и потрясенно прошептал:

— Похоже, кубок УЕФА нам не светит.

Со всей дури он засветил кулаком по микрофонной стойке (смотровая площадка частенько выступала в роли правительственной трибуны) и заорал:

— Рохляндия не вышла из подгруппы. Все пропало! Судьи куплены!

Воздев руки к небу, он явно намеревался обрушить на головы притихнувших горожан еще немало обличительных речей, но вместо этого с козырным заявлением выступил невесть откуда подоспевший Пендальф, который без тени сомнений засветил крикуну, позорящему высокий моральный облик начальника ГУВД, промеж ног и до кучи добавил синих красок похмельному личику паникера.

«Успокоив» генерала, Пендальф взобрался на трибуну и дал короткую тронную речь:

— Спорткомитет назначает вам нового тренера. Специалиста по игре на траве. Кончилась власть Гребня в погонах!

Выключив микрофон, он спустился к порядком опешившей свите Димедрола и, нисколько не стесняясь, заявил:

— Устроили тут майдан, понимаешь! А ну все: бегом на стены!

Подозвав к себе начальника охраны, он о чем-то деловито поговорил с ним по душам, и уже через пять минут по городу несся милицейский козелок, оглашая улицы Гондураса воем сирены и фирменной Пендальфовской хрипотцой в матюгальник:

— Урки идут в решительную атаку на наши ворота! Кержаков, давай на центр поля! Аршавин, на правый край!

Покуда на верхних этажах власти разбирались, что к чему, первый оборонительный эшелон гарнизона крепости уже успел почувствовать на собственной шкуре абсолютно нешуточные намерения урок. Вслед за окровавленными головами катапульты принялись старательно забрасывать город куда менее устрашающими, но ровно в той же мере более разрушительными зарядами. Огромные валуны запросто превращали в труху красивые, но непрочные мраморные стены крепости.

Чук, выползший поглазеть на собравшуюся внизу банду, едва унес ноги, дико матерясь и распихивая окружающих:

— Атас! Они камнями кидаются! И Карапуз бросился бежать прочь от крепостных стен, постаравшись как можно быстрее укрыться в боковых улочках города:

— Ну его на фиг, лучше в подвале пересижу!

Оставшиеся на стенах бойцы гибли под обвалами и от прямых попаданий, задетые осколками и разбавленные целыми подразделениями. Среди жителей города началась настоящая паника — толпы обезумевших людей рвались вверх по улицам города, и, если бы не вовремя подоспевший Пендальф со своими патентованными методами убеждения и станковым пулеметом, укрепленным в открытой кабине козелка, — для Гондураса все могло закончиться плачевно, даже не успев начаться.

Взяв командование в свои руки, старый разведчик мигом вернул обороняющихся на стены, после чего заставил расчеты катапультных машин заряжать свои орудия единственно доступными зарядами — обломками стен, благо недостатка в них в ближайшее время не ожидалось, и принялся лично корректировать огонь батарей, концентрируясь на осадных башнях, слишком уж плотно придвинувшихся к стенам крепости.

Слегка поломав голову, Пендальф разделил стратегические задачи между батареями следующим образом: большая часть из них взяла на себя тактику урок, принявшись тупо заваливать камнями живую силу противника, а те, которым удавалось обеспечить хотя бы мало-мальскую кучность попаданий, сосредоточились на отстреле осадных орудий.

Самолично руководивший артподготовкой главнокомандующий урочьей армии едва было не стал жертвой одного из первых выстрелов с крепостных стен — внушительный обломок разрушенной сторожевой башни похоронил под собой нехилое количество урок, просвистев над самой головой любителя напалма и странных женских причесок. Не двинув и бровью, командурк поспешил успокоить своих подчиненных:

— Фактически недолет.

Уркам, впрочем, и так было намного легче — они совершенно не заморачивались прицельностью бомбардировки, благо цель их атаки отличалась недюжинной солидностью — и спьяну не промахнешься. Любой их выстрел обязательно находил свою цель за стенами, а вот гондурасским артиллеристам приходилось демонстрировать чудеса баллистических расчетов, что, кроме всего прочего, усложнялось тем, что пулять приходилось по движущимся объектам.

Один из обломков, призванный разнести в клочья особо метко бьющую по городским объектам катапульту, благополучно приземлился на добрую сотню метров позади вожделенной цели — зато снова едва не лишил урочье войско командира. Впрочем, командурка не стал паниковать по примеру собственных подчиненных, бросившихся врассыпную при виде приближающегося многотонного «подарочка», а, будучи подкован в баллистике не хуже артиллеристов из крепости, всего лишь сделал единственный спасительный шаг в сторону и весьма самодовольно прокомментировал сей факт:

— Обратно недолет! — и смачно сплюнул на едва не раздавивший его снаряд.

Впрочем, одно дело — поднятие боевого духа личным примером и совсем другое — трезвая оценка происходящего. Опытный вояка уже отметил для себя, что первоначальная растерянность в стане неприятеля прошла, и продвижение урочьей армии порядком приостановилось под шквальным огнем со стен. Кажется, пора было подкидывать гондурасцам новые задачки и неожиданности. Он подозвал к себе адъютанта, принял из его рук ракетницу и выпустил высоко в небо зеленую ракету.