Варвар Лорен - Руби Диксон

выплевывать поток слогов К'тару. Вероятно, много «кто она, черт возьми, такая? Понимаю. Хочу сказать то же самое, только никто меня не поймет. Они начинают говорить вполголоса, пока я изучаю все вокруг.

Мы все еще высоко на деревьях. Не самое мое любимое место, но, думаю, здесь спокойно. С наступлением ночи из джунглей доносятся новые звуки, и это звучит не совсем безопасно, так что на этот раз я рада, что мы не близко к земле. Хотя это странное место. Большое дерево, толстое и широкое, и выглядит оно так, будто все выдолбили вручную. Внутри он светится слабым зеленоватым светом, совсем как маленькая чаша, которую К'тар держит перед собой. Предполагаю, это ночной источник света.

Имеет смысл не разводить костер, поскольку мы на дереве и все такое.

Что-то квакает, как цыпленок с большим количеством басов, и перепрыгивает с плеча К'тара на мою руку. Я сдерживаю тревожный визг, потому что это, должно быть, домашнее животное. У Фарли был большой пушистый пони с уродливой задницей. Логично, что у кого-то здесь тоже мог быть питомец. Я просто не совсем уверена, что это за животное. Мордочка немного похожа на помесь ящерицы и кошки, а крылья безволосые. Хвоста нет, а на заостренной головке выгибается крошечный гребень. У него большие глаза, которые блестят, как у кошки в темноте, но нет перьев или шерсти. Однако лапки, вцепившиеся в мою руку, напоминают мне птичьи. Она круглая и толстая и смотрит на меня снизу вверх, будто ждет еду.

Странно.

— Тлск, — говорит К'тар и прищелкивает языком.

Существо издает еще один протестующий урчащий звук, а затем прыгает обратно к К’тару. Оно похоже на птицу, и по какой-то причине это согревает мое сердце.

У него есть ручная птичка. Конечно, у нее нет клюва или перьев, но то, как она машет крыльями? Птица. Когти, которые впились в мою кожу, не повредив ее? Птица. То, как он воркует, словно ожидает угощения? Это напоминает мне о моей собственной милой птичке, которая осталась позади. На меня накатывает волна тоски по дому, из-за которой я плачу.

К'тар отмахивается от своего друга, касается моего лица, замечая огорчение, а затем смотрит на то, как я складываю руки чашечкой на груди. Он что-то говорит другу, поправляющему ребенка на руках. Мгновение спустя К'тар достает кожаную ткань и протягивает ее мне.

О.

Я улыбаюсь сквозь слезы и беру ее, оборачивая вокруг тела. Делаю самодельную майку. Я уже чувствую себя лучше, и когда оборачиваюсь, слезы высыхают, и поучается немного больше сосредоточиться.

Оба мужчины смотрят на меня, новоприбывший наклоняет голову, будто пытается что-то понять, держа ребенка подмышкой. Взгляд К'тара — совершенно другой. В нем много страсти и притяжения, в этом взгляде говорится о всевозможных грязных вещах, от которых мне хочется крепко сжать бедра.

Сегодня ночью мне приснятся такие грязные сны. Я просто знаю это.

Новый парень показывает на мою грудь, затем на ребенка. Он поднимает ребенка и протягивает его в мою сторону.

О, черт возьми, нет.

— Только потому, что у меня есть сиськи, не значит, что в них есть молоко, — протестую я, приближаясь к К'тару.

Он качает головой своему другу и постукивает себя по груди, затем указывает на мое сердце. Я знаю, что это значит. Резонанс.

Другой протестует, снова показывая на мою грудь, а затем на рот ребенка.

Это поражает меня.

— Я не кормлю грудью! Я просто нашла отклик! Это значит, что я могу иметь

детей, но не прямо сейчас и не чужих, дурачок!

К'тар хмуро смотрит на него, берет ребенка из рук своего друга и сует его подмышку. Он что-то говорит своему другу, и тот устало потирает лицо. Они разговаривают еще немного, и я понимаю, что ни один из них, вероятно, не является родителем малыша. Кажется, они не знают, что с ним делать, и когда малыш засовывает один кулачок (из четырех) в рот и сосет его, я задаюсь вопросом, где же его мама. К'тар неловко обнимает его, и через мгновение я решаю вмешаться.

— Да ладно тебе. Даже мне приходилось часто нянчиться с детьми, когда я была ребенком, — говорю я, подходя вперед, чтобы забрать мальчика.

Я удивлена, насколько он крепкий парень. Тяжелый малыш, и все четыре руки немедленно взмахивают в полном восторге, когда я прижимаю его к себе и покачиваю взад-вперед. Три кулака тянут меня за волосы, в то время как другой гладит по подбородку. Что ж, с этим ничего не поделаешь. Хотя он симпатичный, весь из себя пухленький младенец со светло-голубой кожей. Когда я беру его на руки, он сразу меняет цвет в тон моей коже и одаривает меня счастливой беззубой улыбкой.

Ладно, это мило.

— Где твоя мама, малыш? — я подбрасываю его на бедре. — Она идет сюда?

Он воркует и дергает за волосы. Этому малышу не больше нескольких месяцев. Держу пари, с ним несладко. Я бросаю взгляд на двух инопланетян, желая понять их тихий разговор. Не похоже, что кто-то еще сюда придет, и я снова смотрю на дерево. Конечно, похоже, что это дом только для двух парней. Ну, двух парней и случайного ребенка. Я чувствую, что не знаю часть истории.

Неудивительно, поскольку никто не говорит на моем языке.

Новоприбывший устало улыбается мне и что-то говорит К'тару, затем направляется обратно на дерево.

К'тар возвращается ко мне, и я думаю, мы снова одни. Ну, если не считать ребенка, которого нам подкинули. Я продолжаю держать малыша, и мне приходит в голову странная мысль. Ребенка оставляют с нами, потому что… потому что он принадлежит К'тару? Но этого не может быть. Он нашел отклик у меня.

Мне стыдно признаться, но на краткий миг я чувствую укол иррациональной ревности. Это глупо. Кхай в моей груди говорит правду. Тот самый кхай, который заставляет меня ревновать к парню, с которым мы познакомилась сегодня.

В глубине души я знаю, что веду себя нелепо. Если я сижу и рассуждаю логически, я знаю, что это не его ребенок. Мне довольно ясно объяснили, как работает резонанс, и если он находит отклик у меня, то не найдет отклика ни у кого другого, никогда. Резонанс — это разовый процесс. Если бы мои гормоны могли просто остыть и осознать это, все было бы замечательно.

Разве что… гормоны на самом деле не так уж хороши для расслабления. К'тар забирает у меня ребенка и начинает укачивать его, успокаивая так, как это сделал бы человек, достаточно