Десять дней, девять ночей - Ольга Рузанова

никакого отношения! Все напрокат… И Андрей тоже!

И почему бы не пользоваться всем этим себе в удовольствие. Какое дело мне до этой Кристины. Знала же, Андрей со мной только на несколько дней? Знала!!! Тогда почему так больно?! Я знаю ответ. Я давно перешагнула ту черту, которую перешагивать было нельзя. Пустила его в свое сердце…

Одинокая слеза, оставляя за собой мокрую дорожку, сбегает к подбородку. За ней вторая. Надо уходить. Если Кристина сказала правду, моя партия в этой игре сыграна.

Наскоро вытерев слезы, выхожу в коридор и налетаю на того незнакомца, что шарил по мне глазами в игровом зале.

О, Господи! Да за что мне это?! Бурчу под нос извинения, пытаясь быстрее от него отвязаться. Но он не отстает. Я на улицу, и он за мной. Что-то тараторит на английском. Я и так не особо понимала, а тут, находясь будто в вакууме от пережитого, ни одного знакомого слова не слышу.

Ускоряю шаг, он догоняет, пытается схватить за локоть.

— Пошел на хрен! — вырвавшись, ору я.

Получилось. Выпучив глаза, встал как вкопанный. Догадался, видимо, что его послали.

Минут через сорок добираюсь, наконец, до виллы. Ноги нещадно болят от долгой ходьбы на каблуках. Непривычная я. Зато мозги проветрились. Зря я убежала. Повела себя как соплячка шестнадцатилетняя. Когда мужа с любовницей поймала, так с ума не сходила. А тут…

Просто я люблю его. Люблю Андрея. Когда это случилось? В наш самый первый раз? Или на яхте? А может, когда я впервые заглянула в его глаза и вдохнула его запах? Не знаю!!!

Сажусь на скамейку возле кустов жасмина и с удовольствием снимаю туфли. Прикрыв глаза, вдыхаю аромат сада. Ночью он совсем другой. Более яркий, насыщенный.

Силой воли пытаюсь восстановить душевное равновесие и привести мысли в порядок. Если сейчас Андрей приедет и скажет, что Кристина солгала, я ему поверю. Если нет… Если нет, то унесу завтра украшения в отель и оставлю там на рессепшен.

Свет автомобильных фар освещает часть сада. Хлопок двери. Он приехал… Я машинально обхватываю себя руками, пытаясь унять дрожь.

Он замечает меня на скамейке и теперь идет ко мне. Поза расслабленная, руки в карманах брюк.

— Замерзла? — снимает пиджак и накидывает его мне на плечи.

Я закутываюсь в него, словно и правда промерзла до костей. Прикрыв глаза, незаметно вдыхаю полной грудью любимый запах.

— Прости, что ушла…

— Что она тебе сказала? — Андрей садится рядом, облокотившись на широко расставленные колени.

— Ты говорил с Кристиной?

— Спросил, видела ли она тебя. Она сказала, что нет.

— Мы говорили с ней… — наконец, выдаю я. — Она сказала, что с моей помощью ты хотел заставить ее ревновать, и просила передать, что раскусила твой план, — я прерывисто вздыхаю, — это правда?

— Нет, неправда, — его голос звучит спокойно, но твердо, и я ему верю.

Только сейчас, произнеся все это вслух, до меня самой доходит, насколько смехотворно предполагать, что Андрей мог опуститься до подобных интриг. Облегченно выдыхаю с чувством, будто с плеч сняли мешок с картошкой. Всего два его слова, и ко мне вновь вернулся вкус к жизни.

— Я хотел, чтобы ты осталась сегодня со мной в отеле, — он оборачивается ко мне, — пойдешь?

— Пойду, — восклицаю я, как мне кажется, чересчур поспешно, — только переоденусь… Подождешь?

Он согласно кивает, а я со всех ног бегу скинуть с себя это надоевшее платье и смыть яркий макияж.

Глава 27

Андрей ведет меня мимо главного входа в отель, чем немало удивляет.

— Куда мы идем?

— В мой номер отдельный вход, — как всегда лаконично отвечает он.

Я решаю больше не задавать вопросов. Зачем? Сейчас сама все увижу.

Мы заходим в небольшой полукруглый холл, поднимаемся на одном из четырех лифтов на верхний этаж отеля и оказываемся на месте.

— Люкс?! — охаю я потрясенно.

— Нравится?

— О, Пресвятая Катарина! Как красиво! — взвизгиваю я, увидев, какой вид открывается на ночной остров из панорамного окна.

Андрей подходит сзади и с силой прижимает меня к груди. Я затихаю, прислушиваясь к своим ощущениям. Тепло разливается по венам. В голове наступает штиль. Расслабленно откидываю голову ему на плечо, накрывая ладонями его руки.

Я не знаю, сколько мы так стоим и не знаю, о чем мужчина думает все это время. Чувствует ли он хоть что-то отдаленно похожее на то, что чувствую я. Не знаю. Но мне все равно хорошо. Находиться в его объятьях и просто молчать.

Спустя несколько минут, он медленно поворачивает меня к себе лицом и просит:

— Поцелуй меня, Куколка. Как тогда…

— Когда тогда? — я закидываю руки ему на плечи и игриво прогибаюсь в пояснице.

— В день нашего знакомства… — проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе, — признайся, ты хотела меня поцеловать… да что там поцеловать, я думал, ты меня изнасилуешь!

Я порывисто прячу лицо на его груди. Нет, не от стыда. С Андреем я о нем благополучно позабыла. Прячу радость от того, что тот момент отложился в его памяти. Я тоже помню каждую минуту, проведенную с ним, каждое его слово и взгляд.

— Поцелуешь? — настойчивый голос мужчины опаляет жаром мой висок.

— Хочешь, покажу, как я хотела тогда тебя поцеловать?..

Сперва легчайшим касанием провожу своими чуть приоткрытыми губами по его рту. Слегка прихватываю нижнюю губу зубками, но тут же отпускаю, скользнув по ней языком. Андрей тяжело выдыхает, приоткрывая рот, чем я и успеваю воспользоваться, ныряя языком в его рот. На этом моя инициатива, к сожалению, заканчивается.

Одна его рука надежно фиксирует мой затылок, другая пробирается под подол сарафана и с силой сжимает ягодицу. Я стону ему в рот. Сгораю от низменных желаний. Почему с ним так остро, так горячо?! Каждая его ласка находит отклик в моем теле.

— Если б знал, взял бы тебя уже тогда, — его низкий голос разгоняет орду мурашек по телу.

Потемневший взгляд Андрея повышает градус скопившейся внизу живота энергии до критической отметки. Не отрывая взгляда от моего горящего лица, быстро расстегивает верхние пуговицы сарафана и освобождает мою грудь. Сжимает двумя руками, а затем начинает перекатывать соски между пальцами, лаская одновременно обе груди.

— О, Андрей!… — сипло шепчу я, из последних сил хватаясь за плечи мужчины, чтобы не упасть.

Его грудь ходит ходуном, смотрит на меня темным взглядом из-под отяжелевших век, обдавая лицо сбившимся дыханием. Он возбужден не меньше меня. Прижимаю ладонь к его паху, обхватывая эрегированный член через ткань брюк. И вдруг ощущаю давление от его