Шоу не должно продолжаться - Алексей Макеев

Как сумел, он снял на телефон лица покойников и, пожелав оперативникам скорейшего завершения трудов, спустился к машине. Сев за руль, отыскал нужный контакт и договорился о встрече.

Когда Гуров подъехал к зданию, где располагался департамент, из дверей уже выходил высокий брюнет с заметной проседью на висках. Увидев знакомую машину, брюнет сдержанно улыбнулся и уверенно направился к ней.

— Это что, конспирация? — после первых приветствий спросил Лев. — Почему мы не можем поговорить у тебя в кабинете?

— Можем и в кабинете. Если тебе очень хочется на восьмой этаж тащиться. А вообще, если уж быть честным до конца, я надеялся, что ты меня до метро подбросишь. По дороге бы и поговорили. На сегодня я все свои задания выполнил, а машина в сервисе третий день, так что…

— Нет, мне это нравится! Я к нему с серьезным вопросом обращаюсь, об установлении личности важных преступников хочу проконсультироваться, а тут — такое легкомыслие. «По дороге поговорим». А если тебе в базу залезть понадобится, документы поднять, к источникам обратиться? Где ты это найдешь «по дороге»?

— Не сгущай. Ты сам сказал, что тебя только личности интересуют, а не послужной список. А про личности я тебе и без базы расскажу.

— Так-таки всех наизусть помнишь?

— Почему нет? Я ведь работаю с этим, не забывай. Вот ты же свои дела помнишь?

— В целом… пожалуй, да. Не во всех тонких подробностях, конечно, но в целом…

— Вот-вот. А у меня еще проще. У тебя фигуранты всегда разные, а у меня частенько — одни и те же. Главные боссы практически не меняются, тут и запоминать ничего не нужно. Наоборот, уже оскомину набило. А мобильные группы, типа той, с которой ты, как я понял, столкнулся, — у них, наоборот, ротация кадров очень быстрая. Появляются, как грибы после дождя, но и исчезают с такой же скоростью. Более-менее стабильный элемент здесь — куратор. Эти могут продержаться и год, и два. Хотя в результате тоже частенько исчезают в небытие. А о тех бедолагах, которых они «курируют», и говорить не приходится.

— Пушечное мясо?

— Не более.

— Наверное, эти «герои» чаще всего остаются безымянными?

— Как правило. Глупец или фанатик, позволяющий навесить на себя три тонны взрывчатки и отправляющийся с этим добром в супермаркет, заранее должен быть готов к тому, что имя его будет известно только Аллаху.

— Меня интересует некто Мухамед Дажудов, он, похоже, как раз из тех кураторов. Можешь что-то сказать про эту личность?

— Дажудов? — Лицо собеседника стало серьезным и сосредоточенным. — Да, был такой. На допросах это имя упоминали некие неудавшиеся «смертники». Одна из наших активных политических партий дала заявку на очередной митинг, и прошла информация, что на митинге этом кое-кто хочет устроить нечто большее, чем просто митинг. Мы, соответственно, приняли меры и смогли познакомиться с двумя чудаками, увешанными тротилом. Ребят оперативно обезвредили и взяли в разработку. Но узнали немного. Выяснилось, что сами они из Таджикистана, живут бедно, а детей много, и, чтобы изменить ситуацию к лучшему, они готовы на все.

— Вплоть до лютой смерти на партийном митинге?

— Выходит, что так. Им посулили, что сразу после «дела» переведут родственникам крупную сумму, на которую те смогут обустроить хозяйство и жить припеваючи. Но большие деньги платят только за серьезный товар, это ребятам тоже объяснили очень внятно. Прежде чем выпустить на площадь, с ними проводили какое-то «обучение», которое, как я понял, заключалось по большей части в психологической обработке. Во время обучения тоже кое-что платили, не обманывали. Деньги ребята отсылали домой и «куратору» своему, похоже, верили.

— Куратором был Дажудов?

— Угадал. Задурил он им мозги хорошо, у них даже на допросах иногда прорывалось сожаление, что из затеи ничего не вышло и не удалось им подзаработать. Но парень, похоже, опытный, на авось не надеялся. Агитация и пропаганда — сама по себе, но раньше времени на тот свет мало кому охота, в решительный момент даже у самого ярого поборника семейного благосостояния может дрогнуть рука. В общем, взяли мы их конкретно обдолбанными, и на вопросы они смогли более-менее осмысленно отвечать только через сутки. За это время Дажудова, как понимаешь, и след простыл.

— Фотографий, конечно, нет? — без особой надежды спросил Гуров, подумав, что его фотоопыты с телефоном, похоже, были напрасными.

— Откуда им взяться? Описания-то толкового не добились. Единственное, что удалось понять, так это то, что Дажудов почему-то не носит бороду. Усы есть, а бороду бреет. Это ребят очень удивляло и, соответственно, запомнилось.

— Уже что-то, — сказал Лев, вспомнив внешность мужчины, сидевшего на диване. — А кроме Дажудова, они больше ни с кем не общались?

— Похоже, что нет. Иногда, если верить их рассказу, Дажудов приводил с собой некоего Хамзата, которого называл своим помощником. Но откуда он приходил, куда уходил и куда после всего этого исчез, осталось неизвестным. Ребятам, как сам понимаешь, он таких подробностей не рассказывал, а кроме них, поделиться с нами информацией было некому. Так что Дажудов в нашей картотеке пока нечто вроде белого пятна. Правда, есть одна наводка, но это пока не точно. Есть сведения, что на Узбека работает некто по имени Мухамед, причем как раз по такому профилю.

— Как вербовщик смертников?

— Да. Но тот ли это Мухамед или какой-то другой, выяснить пока не удалось. Вот, может быть, ты что-то полезное можешь подсказать, раз уж этот товарищ и у тебя «засветился».

— Если «засвеченный» у меня «товарищ» — это тот самый Мухамед, то единственное, что я могу сказать, можете о нем больше не беспокоиться.

— Почему так?

— Сегодня в Ново-Переделкино обнаружили три трупа, и один из них, вполне вероятно, принадлежит нашему «другу».

Гуров вкратце рассказал о последних событиях и показал фотографии, сделанные на телефон.

— Да, описание совпадает, — согласился его собеседник. — Усы налицо, бороды нет.

— Если учесть, что в репортаже Березина был показан именно этот дом и названо именно это имя, то выходит, что совпадает не только описание. Этот «помощник», о котором ты упоминал, Хамзат, кажется? Не его ли труп лежит на кухне?

— Все может быть. Очевидно одно — похоже, Дажудов организовал еще одну ячейку, которая по неизвестным причинам самоликвидировалась. Значит, ты полагаешь, что это кто-то из них прикончил журналиста?

— В том-то и дело, что не из них. Совершенно очевидно, что этот «серийный убийца» — не кто иной, как второй квартирант, тот самый Юсуф, исчезнувший в неизвестном направлении. И узнать это направление — сейчас главная моя задача.

— Не думаю, что в этом смогли бы помочь связи Дажудова. Скорее всего, он действовал по обычной схеме и ни с кем не делился информацией о своих покровителях. Но даже если бы этот Юсуф и знал о них, неужели ты думаешь, что он рискнул бы обратиться к ним, так ловко разделавшись с Дажудовым?