Штрафбаты Гитлера. "Живые мертвецы" Вермахта - Андрей Васильченко

Не надо быть аналитиком, чтобы понять, что под «возобновлением боевых действий» подразумевалось нападение на Советский Союз, непосредственная подготовка к чему началась уже летом 1940 года. Все подготовительные мероприятия политического, экономического и военного характера были включены в план «Барбаросса», который был подписан Гитлером 18 декабря 1940 года — то есть за три дня до выхода приказа о 500-й части. Только в этой связке можно увидеть истинное предназначение «испытательной части 500». Несмотря на господствующие в Генеральном штабе иллюзии относительно боевой мощи Красной Армии, там все-таки давали себе отчет в том, что новая Восточная кампания потребует от армии большей дисциплины, нежели это было при завоевании Европы. А потому формирование «испытательной части 500», с одной стороны, было неким обширным профилактическим мероприятием, предназначенным для «сохранения самообладания в Вермахте» (то есть возникал инструмент устрашения), но с другой стороны, появлялась возможность оставить на фронте солдат, которые были осуждены из-за отсутствия того же самого «самообладания». Мы видим, что возникновение 500-й части было спланировано специально для начала агрессии против СССР.

Обращает на себя внимание тот факт, что в данной ситуации именно поставленная цель определяла характер «испытательной части 500». Внешне она напоминала уже ранее существовавшие «особые подразделения». Однако их целевые установки никак не подходили к 500-й части. В «особых подразделениях» находились преимущественно такие солдаты, которые оценивались как «неполноценные, небоеспособные, безвольные». В новом формировании мы видим иную ситуацию.

Специально подобранные офицеры и унтер-офицеры должны были превратить ее в успешную боевую единицу. Если же посмотреть на состав «500-й части», то увидим, что сюда направлялись активные солдаты, которые с оружием в руках хотели проявить мужество, дабы доказать, что «они достойны почетной службы по защите немецкого народа в рядах Вермахта». При прочтении этих строк возникает ощущение, что отбор шел едва ли не в особого рода элитные подразделения. После констатации факта, что в новое формирование ни в коей мере не должны попадать «преступники в обычном понимании этого слова», начальник правого управления Вермахта выразил следующую идею относительно набора «испытуемых солдат»: «Для направления в новую часть принимаются в расчет арестанты, которые совершили провинность. Здесь не учитываются заключенные из штрафных лагерей. В штрафные лагеря должны направляться только неисправимые нарушители и носители враждебного для армии духа. Однако в тех же самых лагерях комендант, опираясь на личный опыт, может разыскать людей, которые все-таки могли бы быть достойны испытания фронтом. В то же время для солдат, которые во время войны были приговорены к тюремному заключению, возможность испытания не должна предоставляться. Но и в тюрьмах в настоящее время пребывает достаточное количество людей, которые были наказаны гораздо суровее, чем требовала бы того их провинность в обыкновенных мирных условиях. Некоторые из безупречных солдат, которые могут оказаться полезными для войны с врагом, с профилактическими целями были приговорены к тюремному заключению. Этим людям, которые однажды не устояли перед искушениями войны, должен быть предоставлен шанс искупить свою вину, как бы сложно это ни оказалось».

Как видим, основной контингент для 500-й части должен был подбираться из тюрем Вермахта, что не исключало поисков в штрафных лагерях. Подобная точка зрения не была бесспорной. Она вызвала определенное недовольство в Верховном командовании сухопутных сил. После войны один из очевидцев сообщал: «Главнокомандующий сухопутными войсками был намерен отказаться от идеи создания особых испытательных формирований, что изложил в своем докладе командованию Вермахта. Но он потерпел неудачу. Ему удалось лишь добиться того, что самой крупной новой испытательной единицей в будущем станет батальон, в то время как командование Вермахта разрабатывало идею испытательных полков».

Какие причины побудили главнокомандующего сухопутных войск к негативному заключению, до сих пор неизвестно. Возможно, генерал-фельдмаршал Браухич исходил из того, что такое особое формирование могло быть представлено вражеской пропагандой как «банда преступников», что само собой могло подорвать доверие к Вермахту. Действительно, подобная угроза была прямо пропорциональна размерам «особого формирования». Поэтому в дальнейшем было решено: если отобранные «испытуемые солдаты» вопреки всем ожиданиям окажутся весьма ненадежными, то крупный участок фронта, удерживаемый «испытательный полком», окажется в серьезной опасности. По этой причине «испытательные части» должны были входить в состав регулярных войск, а их размер не должен выходить за размер батальона. По этой причине в приказе Гитлера говорилось: «Эту особую часть поначалу в сухопутных войсках надо установить в размере батальона». В то же время глава правового управления Вермахта исходил из того, что надо планировать наличие двух «испытательных батальонов на один полк».

После того как Гитлер передал в Верховное командование сухопутных сил проект создания «испытательных частей», которые в перспективе должны были создаваться во всех трех частях Вермахта, Браухич 12 марта 1941 года отдал приказ: «В срок к 1 апреля 1941 года командованию военного округа IX создать в Майнингене 500-й батальон с учетом расписания боевой численности и боевого снаряжения от 1 октября 1937 года и согласно расписанию стрелковой роты 13lb от 1 декабря 1939 года». Именно в этом документе впервые упоминается 500-й батальон. Указанные расписания боевой численности и боевого снаряжения как раз соответствовали одному обыкновенному пехотному батальону. Первоначально предполагалось, что 500-й батальон будет состоять из штаба и трех стрелковых рот. Но в итоге было решено, что батальон будет состоять из четырех рот, причем четвертая рота будет «тяжелой», то есть она будет вооружена пулеметами. Согласно другому приказу уставной персонал в срок до 1 июня 1941 года должен был привести в боевую готовность первые из созданных 500-х батальонов.

Уставной персонал 500-го батальона состоял преимущественно из солдат и офицеров, уже участвовавших в боевых действиях. В частности, в приказе Браухича сообщалось: «Перед частями сухопутных сил ставится задача выделить для штаба батальона 5 офицеров, 15 унтер-офицеров, 51 солдата; для трех стрелковых рот — 12 офицеров, 84 унтер-офицера, 15 солдат, из них 3 велосипедиста, 3 водителя, 3 боевых помощника на большинство случаев, 6 поваров. Военному округу IX надо предоставить 3 коноводов и 13 солдат для продовольственного снабжения и вещевого обоза».

Одновременно с 500-м пехотным батальоном, предназначенным для особого использования, в казармах Майнингена возникла «смешанная пехотно-резервная рота 500», которая была сформирована из «остатков», так и не вошедших в особый батальон. О ней рассказал Отто М., один из унтер-офицеров четвертой (пулеметной) роты 256-го батальона, который базировался в Нойштадте. В начале июня 1941 года он был направлен в Майнинген для того, чтобы войти в состав уставного персонала создававшегося 500-го батальона. Он вспоминал: «500-й батальон был почти подготовлен к отправке на Восток, все штатные единицы были распределены, а все те, кто еще не прибыл, направлялись в смешанную пехотно-резервную роту под командование капитана запаса Хюнербайна. Эта рота оставалась в Майнингене вплоть до 28 сентября 1941 года, а затем была переведена в Фульду. Там на ее основе был сформирован еще один 500-й пехотный батальон. Хюнербайн получил тотчас чин майора». Остается отметить, что работы по созданию 500-го батальона в Фульде начались уже в августе 1941 года. 500-й батальон размещался в Фульде до конце сентября 1942 года. Поначалу он подчинялся суду 159-й дивизии, а затем соседней 409-й пехотной дивизии. Головной офис этих дивизионных судов располагался во Франкфурте-на-Майне.