Приходит ночь - Хизер Грэм

Брин смутилась, когда он неожиданно замолчал, задумчиво глядя куда-то поверх ее головы.

— Ли? — Мурашки побежали по ее спине, когда она стояла и смотрела на него. Он был так напряжен… словно пружина, которая вот-вот распрямится. — Ли?

«Кто-то наблюдает за нами, — подумал Ли, вначале с любопытством, потом с беспокойством. — Кто-то из-за кустов, растущих вокруг террасы». Плод воображения, попробовал он убедить себя. Но это не было пустой фантазией. Он-то знал, когда за ним наблюдали…

Он взял Брин за плечи, чтобы отодвинуть ее с дороги и пойти выяснить, зачем кто-то исподтишка наблюдает за ними. Но он так и не сделал ни шага, так как этот «кто-то» прошмыгнул в кустах с едва слышным шорохом…

Он быстро повернулся к Брин:

— Хочешь поехать ко мне на стаканчик вина?

— Нет… я…

— Отлично. Завтра у тебя выходной, но смотри, если не сможешь представить мне пробники в полудню, просто передай их Барбаре, она завезет их ко мне домой.

Он повернулся и вышел. У Брин жалко дрожали губы, когда она возвращалась к столику. Она попыталась получить какое-то удовольствие от крабового салата, но смогла только поковыряться в нем. Получасом позже она нашла повод извиниться перед остальными и уехать. Так она сможет забрать мальчиков немного раньше.

Ли вовсе не покидал клуба.

Сидя пригнувшись в своем бежевом «олдсвагоне», он терпеливо наблюдал — что-то должно произойти.

Он видел, как автомобиль Брин выехал с парковки. Ли прищурился, его брови сошлись на переносице, когда он увидел, что за ней последовал черный седан.

Ли повернул ключ зажигания и поехал за седаном.

Наступил час пик, и ему пришлось лавировать между другими машинами, чтобы не упустить эти две. Он потерял их и не успел поймать момент, когда Брин входила в здание центра дневного пребывания, но зато увидел, как ее машина снова вливается в уличное движение.

Черный седан снова был между ними.

Ли знал, какие улицы ведут к дому Брин, но уличное движение становилось все интенсивнее. Бензовоз отрезал его от них на следующем перекрестке, и он молился про себя, чтобы догнать их снова.

Когда он доехал до дома Брин, она, очевидно, уже была там вместе с мальчиками.

А темный седан очень поспешно выезжал с улицы, ведущей к ее дому.

По каким-то фантастическим причинам в этот вечер мальчики решили вести себя как ангелочки. Брин решила — есть Бог на небе, и Он явно решил выказать свою милости к падшим.

Она накормила детей, помыла и в восемь часов уложила в кроватки. Коль скоро все лобики были поцелованы, она поспешила назад, вниз, чтобы позвонить Барбаре. С ней заговорил автоответчик, и Брин взмолилась о том, чтобы после записанного сообщения она услышала бы смешок Барбары.

— Не волнуйся, не волнуйся, лапа! Что случилось?

— Я хотела вечером отвезти пленки в проявку, Барб. Мне неудобно тебя просить, но дети уже спят. Не можешь ты заехать и посидеть с ними немного?

— Брин, я не совсем понимаю, какая разница, спят они или нет. Но сегодня у меня вечернее шоу. Никаких выходных до следующей недели.

— Ох! — воскликнула Брин в отчаянии.

— А почему ты проявляешь их где-то на стороне? Ты же всегда делала это сама. «Мастер на все руки…» — помнишь?

— Ну да, но сейчас не об этом речь. Просто Кондор желает пробники и негативы по принципу «еще вчера». А я просто без сил. Я сомневаюсь, что смогу выстоять эту ночь в лаборатории.

На самом деле ей просто не хотелось делать эти фотографии. Ей хотелось, чтобы их не было вообще. Просто отделаться ото всей этой затеи.

Барбара чуть поколебалась.

— У тебя с ним проблемы?

— С Ли? Мы как бы не слишком ладим.

— Это глупо, Брин. Он же просто обожает тебя.

— Он сказал, что желает получить пробники, Барб. Конец цитаты.

Барбара вздохнула.

— Все дело в твоем к нему отношении, Брин. И я не понимаю, почему оно такое. Он же очаровашка. Немного замкнут порой, немного увлекающийся, но всегда вежлив. Слегка пугает своей скрытой силой, но я думаю, что это только добавляет ему сексуальности — и чувственности! И вообще он — удивительное создание природы.

— Барбара! — взмолилась Брин. — Пожалуйста!

Она подумала, что если услышит еще одну похвалу в адрес этого человека, то с огромным наслаждением разобьет о его голову самый большой из его барабанов, потом впадет в истерику и окончательно рехнется.

— Я работаю с ним каждый день. Не заставляй меня слушать о нем и каждый вечер.

На другом конце провода повисло молчание, а потом она услышала вздох Барбары.

— Ладно, в конце концов, вы оба взрослые люди. Больше не буду. Но слушай-ка… Я не могу посидеть с детишками, но как насчёт такого варианта? Скажи мне, куда надо отвезти пленки, я возьму и завезу их по дороге.

— Сделаешь, да? Благослови тебя Господь, Барб! Надо заехать к Келли в «Кодак». Я ему позвоню, и он будет тебя ждать. Спасибо, Барбара! Огромное спасибо. Уверена, что смогу забрать их завтра, отдать тебе, чтобы ты могла передать их Ли, и все будет сделано!

— Хмм, — загадочно произнесла Барбара. — Я буду у тебя через десять минут. Я посигналю, и ты выбежишь к машине, о'кей?

— Договорились! Ты ангел!

Брин повесила трубку, потом спешно позвонила Келли Крену, владельцу маленького фотомагазина, который помогал ей бесчисленное количество раз. Он принялся ворчать, когда Брин сказала, что хочет получить пробные снимки на следующий день, но потом, горестно вздыхая, сообщил, что все равно на этот вечер у него не намечено ни одного свидания. Брин поблагодарила его, тщательно упаковала все свои пленки и стала ждать, когда просигналит Барбара. Через десять минут Барбара была на месте и сразу же умчалась, а Брин еще долго мысленно благодарила ее вслед.

Темнота наступила так быстро, что Брин, приготовив мальчикам одежду и завтраки на следующий день, едва поверила, что только одиннадцать вечера. Быстренько сбегав под душ, она решила, что перед сном бокал вина вместе с новостями по телевизору будут очень кстати.

Однако новости ко сну как раз не располагали. Особенно блок местных сюжетов с волнующими известиями из загородного клуба «Тимберлейн». Как это она не заметила там всех этих журналистов, удивилась Брин.

Первый сюжет был посвящен Дирку Хэммарфилду. Дирка, улыбающегося фирменной улыбкой, показали вместе с женой, круглолицей маленькой брюнеткой. Его превозносили за то, что он был образцовым семьянином, настоящим «американским героем», воплощением сбывшейся американской мечты. Ведущий новостей сообщил, что ходят слухи о его многочисленных связях с игорным бизнесом, но, по-видимому, эти связи были вполне законны — азартные игры в Неваде разрешены официально.