Лиесса. Свет новой надежды. Книга вторая - Кристина Высоцкая

– Ошеломляет, не пр-р-равда ли? – с какой-то горечью протянул Корр.

– Но ты же не из-за этого такой… грустный.

– Я не хочу об этом говор-р-рить.

Оставшийся путь до расщелины между мирами они проделали в молчании. Корр был погружен в свои мысли, а девушка не решилась ему мешать. От язвительности и насмешливости кота не осталось и следа, и Ли терялась в догадках. Не веря себе, она чувствовала, что за эти несколько часов он стал для нее важен. Она боялась признаться самой себе, что он занял тот тайный уголок сердца, куда девушка никого не впускала, опасаясь неизбежной, как ей казалось, боли.

Все так же держась рядом, они ступили в темноту, покидая лиловый мир.

До выхода оставалось всего ничего, когда Корр вырвался из-под руки Лиессы, оставив ее в темноте.

– Корр… – девушка испуганно замерла, пытаясь нащупать несносного кота. – Корр, ну пожалуйста, не шути так.

Внезапно, сжав ее в жарких объятиях и прижимая к своему обнаженному телу, Хранитель приник к ее раскрывшимся в испуге губам, целуя девушку с каким-то отчаяньем, словно умирал от жажды, а она была его родником. Она уступила его напору и уже сама обвила руками шею, запутываясь пальцами в шелковистых волосах и притягивая его все ближе.

Он отступил так же неожиданно, оставив ее растерянной и слегка ошеломленной первым в жизни поцелуем.

– Корр, – голос Ли чуть дрожал, выдавая ее состояние, – что с тобой происходит?

– Прости меня, я не хотел тебя напугать.

– Ты не напугал, но…

– Я не понимаю, что со мной. Твой запах, твой голос… Все это сводит меня с ума.

– Разве это плохо? – она не понимала.

– Да! – Ли услышала, как он ударил кулаком по невидимой в темноте стене. – Да, плохо! Потому что шанса нет, понимаешь?! – он уже почти кричал, чувствуя, что сердце, внезапно ожившее при виде этой хрупкой девочки, разбивается на куски.

– Не понимаю! – Лиесса чуть не плакала.

– Ненавижу! Как же я ненавижу! – рык, вырвавшийся из человеческого горла, ничем не уступал реву кота. – Моя судьба – не ты, а та, что придет из иного мира и вновь родится в обжигающем пламени, ее волосы будут черны как ночь… Но я не хочу! Как мне ослушаться его?

– Корр, – уже понимая, что Лаорден напоследок подшутил над одним из своих сыновей, позвала девушка. – Это я.

– Я знаю, что это ты, – под рукой девушки опять оказалась мягкая шерсть.

– Нет, ты не понял. Это я, – ей хотелось, чтобы он все понял сам.

Некоторое время Хранитель молчал, не двигаясь, и вдруг дернулся:

– Ты?! Но как это можешь быть ты? Твои волосы полыхают, словно огонь! И ты… Разве ты из иного мир-р-ра?

– Да, Корр, – Лиесса на ощупь повернула голову кота к себе, слепо глядя туда, где должны были быть кошачьи глаза. – Я пришла из другого мира, и мои волосы были черными как ночь, пока я не родилась заново, почти сгорев в огне. Так что – да, это я… – она ждала, поглаживая морду кота кончиками пальцев.

– Ты… Я дур-р-рак, – Хранитель лизнул ее ладонь.

– Просто Лаорден подшутил над тобой. Прости его. Лаорден был так рад, что его дети вновь свободны, что не подумал, что ты не поймешь, – она защищала божество, чувствуя, что права, и оно не со зла ввело Корра в заблуждение и причинило ему боль.

– Ли, – впервые он назвал девушку по имени, – я не буду сейчас обор-р-рачиваться, ладно? Боюсь потер-р-рять голову.

– Пойдем, у нас будет время поговорить, – девушка обняла его за шею одной рукой. Так они и появились в поселении серриантов, которое покинули, как им казалось, не так уж и давно…

К удивлению Лиессы, их встретило позднее утро. Аллариан с Каро и Теа встречали их недалеко от входа в расщелину. Увидев Ли и Корра, тесно прижавшихся друг к другу, Старейший вопросительно приподнял бровь, но девушка отмахнулась:

– Как они там? – она кивнула в сторону пещеры.

– Ты знаешь, что произошло? – удивился Аллариан, переводя глаза на кота, который выглядел ничуть не изменившимся.

– Наказание снято, – улыбнулась девушка и повернулась к Хранителю: – Корр, тебе лучше пойти и все им объяснить. Я никуда не денусь.

Кот нехотя отодвинулся от Лиессы и, лизнув ее в щеку, огромными прыжками помчался к сородичам.

– Ну, рассказывай, – проводив его взглядом, обернулся Старейший.

– Меня ждет новое путешествие, – наткнувшись на укор в глазах учителя, Ли поправилась: – Нас. На этот раз в Тенноэн. И кажется, там все и кончится. – И Ли кратко пересказала все, что сказал ей Лаорден.

– А Хранитель? Он почему не стал человеком, как остальные?

– Стал, – улыбнулась девушка. – Они оборотни, так что коты никуда не денутся. Сейчас он объяснит это остальным Хранителям. – Тут Лиесса замешкалась: – А еще… Он – мое серебро.

– Не понимаю.

– Пророчество… «…Когда серебро сольется с пламенем, но не расплавится от его прикосновения…»

– Так вот оно что, – протянул Аллариан и уже по-другому глянул в сторону пещеры. – Я очень рад за тебя, – мягко улыбнулся он, и тут же нахмурился: – Но сейчас нам надо как-то помочь Хранителям. Боюсь, теперь им будет не просто.

– Не волнуйтесь о них, – «стихийники» не заметили, как Корр вновь присоединился к ним, – Лаор-р-рден вернул нам гор-р-рода наших пр-р-редков со всем, что в них было. Это займет вр-р-ремя, но они пр-р-ривыкнут.

– А ты? – Лиесса почти неосознанно запустила пальчики в загривок кота. – Ты все время говоришь «они».

– А я тепер-р-рь с тобой, – потерся он мордой о плечо девушки.

* * *

Когда они в сопровождении Корра подошли к пещере, суматоха, вызванная неожиданной сменой облика, уже немного улеглась. Несмотря на то, что серрианты тысячелетиями ждали этого дня, он застал их врасплох, и теперь им предстояло заново устраивать свою жизнь. Сейчас же они предпочли на время вновь вернуться в привычную ипостась, и только вожак, прислонившись к стене у самого входа, ждал их возвращения в человеческом облике, кутаясь в меховые шкуры:

– Спасибо тебе, Несущая! Мы ждали этого дня так долго, что уже перестали верить, – вожак выпрямился, еще неуклюже покачиваясь на ногах. – Многие из наших сородичей давно уже воспринимали пророчество Лаордена как легенду.

– Я рада, что наказание закончилось, – улыбнулась Лиесса, с интересом разглядывая вожака. Как и у Корра, его белые волосы отливали серебром, спадая чуть ниже ключиц, глаза мерцали привычной синевой, тело сорока-сорокапяти летнего мужчины было мускулистым. Кривой шрам, пересекая левую щеку и спускаясь к резко очерченному подбородку, придавал его лицу суровый вид. – Теперь вы сможете вернуться к привычному образу жизни.