С первого вздоха - Ксения Болотина

Стоило нажать на кнопку подачи воды, и она лилась точно той температуры, которая была необходима мне именно сейчас. Уперлась руками в прохладную стену, и она начала нагреваться, а поддон уже был теплый, когда моя нога его коснулась. Ну что я могу сказать, сказка да и только. Никаких неприятных ощущений от перепада температур, тут даже воздух нагревался и остывал таким образом, чтобы не приносить дискомфорта.

Немного постояв под теплыми, упругими струями, села, обхватив колени руками. Голову опустила вниз, так капли воды будут стекать по носу, губам и подбородку, но не будут мешать зрению и дыханию.

Я попала. И попала уже давно. Да мое попадание началось еще даже до рождения! Не приведи господь, иметь таких родственничков как у меня. Столько слез, боли, горя и из-за чего? Чистота крови? Амбиции деда?

Хорошо, что я хотя бы их всех не помнила и не скучала всю свою жизнь. Только горечь разливалась на языке, отдаваясь в груди глухой тоской. Столько времени я была одинока, считала, что никому не нужна, а оказалось… Были и любящие родители и ненавидящий дет. И если бы только первые остались в живых, то все могло бы быть совсем по другому.

А что сейчас?

Что делать? Куда идти? Как и где устроиться?

Рагон не бросит, но нужна ли я ему сама, или же он хочет наследников? А впрочем, какой мужчина их не хочет? Так было еще в древние времена. Женщина искала в мужчине защитника и добытчика, мужчина в женщине — продолжение рода и уют в доме. Так стоит ли забивать себе голову не нужными мыслями?

Мысли в голове перемешались и текли как-то совсем уж лениво. Хотелось чуть больше определенности и объятий своего Айда. Да, он определенно меня привлекал и даже наличие шрамов меня не пугало, я их просто воспринимала как неотъемлемую часть мужчины, который мне симпатичен.

Сонливость и одиночество навалились одновременно и медленно, давили. Надо было встать, вытереться и дойти до кровати, но глаза уже слипались, а тело стало невесомым.

Сначала поняла, что вода больше не льется, но все же, не сочла это настолько весомым поводом, чтобы открыть глаза. Потом я взлетела и на моих губах растянулась улыбка. Он все же пришел.

— Конечно я пришел. Куда ж я от тебя денусь, горе ты мое бедовое!

Заворчали голосом кота и завернули меня во что-то пушистое и сухое.

— Стоило только отвернуться, а ты опять одна, еще и спать легла в душевой кабине! Русалка недоделанная.

Сгребли меня в объятия и снова понесли. Сильные руки прижимали к широкой и почему-то прохладной груди, да и руки тоже не были особенно теплыми. А над головой ворчал и ворчал мой кот… нет, теперь наверное уже полноценный хранитель. Он же говорил о том, что собирается принять свой истинный облик. Хотелось посмотреть, но глаза не желали открываться. Жаль.

— Насмотришься еще. Напрыгалась после перерождения, вот и получила откат. Лежать надо было, только разве ж вы меня слушаете? Вот возьмусь я…

За что он там возьмется, я уже не слышала.

Рагон

Едва Люба скрылась с горизонта, я от души и очень неожиданно, получил по морде от старшего брата.

— Все, понял, — поднял перед собой раскрытые ладони, не собираясь нападать в ответ. — Тащить тебя в открытый космос было опрометчивым решением.

— Ни черта ты не понял! А еще раз засомневаешься во мне, так легко не отделаешься!

В чем-то он был прав, я его понимал, но…

— А о чем я должен был думать, когда тебе внезапно запрещают полеты, отправляют меня, ты даришь мне наручи, а на полпути к мятежной планете, меня поджидают пять боевых кораблей без опознавательных знаков?! Но даже тогда я не винил никого из близких. Меня измотали боем, высосали всю энергию из моего корабля, а затем скинули на дрейфующую планету. Корабль на нуле, я пустой, энергию взять неоткуда и тут появляются секроны! О даа! Эти гребаные насекомые там чувствуют себя просто отлично. Пока я медленно подыхал, решили сделать из меня хорошо прожаренный обед, но не на того нарвались. А после, я выживал там три долгих месяца. Цедил свою энергию по капле в энергомет и батареи, посылал сигнал по закрытому, семейному каналу. И знаешь? Он дошел! Даже корабль прилетел, вот только не спасать. Так скажи мне, на кого я должен был думать? А думал я на весь свой ближний круг и даже на внезапно появившуюся девушку, которая вдруг оказалась лайсой. Правда она оказалась такой же жертвой как и я. Будешь удивлен, но эту малышку родила бывшая принцесса Намина.

— Уверен?

— Пообщался тут с ее хранителем. Узнал много интересного, в частности о том, за что так винит себя дед.

— Она могла бы быть нашей младшей сестренкой, — вдруг расплылся брат в придурковатой улыбке и с тоской посмотрел на дверь, за которой скрылась лайса… моя лайса!

— Не смотри так, — прорычал, с трудом сдерживая себя от необдуманных действий.

— Я завидую, но не претендую, — мягко улыбнулся старший, слегка качнув головой.

Как не странно, но это подействовало и моя ревность стала утихать.

— Будут претендовать другие, — буркнул, усаживаясь в кресло.

— Не посмеют.

— Никто не поверит, что она добровольно выбрала такого урода, — ухмыльнулся, чувствуя, как натянулись мышцы, перекашивая мое лицо.

— Начнут оспаривать, вызовешь на поединок, набьешь несколько наглых рож. Не впервой, — пожал плечами Сат. — Или боишься, что она откажется, едва на горизонте появятся новые защитники?

Брат как обычно, читал меня словно открытую книгу. Я не ответил, не было необходимости, он уже все прочитал по моим глазам, снова наливающимися красным светом.

— Говорил я ей, что он псих. Так нет же, приглянулся чем-то этот болезный, — опустилась в кресло рослая, полупрозрачная фигура.

И только по голосу со знакомыми ядовито язвительными нотками, можно было узнать в этой фигуре хранителя. И то что я видел, впечатляло. Его аура подавляла, не смотря на то, что не до конца восстановилась. Настолько сильных хранителей я никогда не встречал и сомневаюсь, что они еще остались. И только по этому, он смог все это время кормить энергией юную лайсу даже в безмагическом мире.

— Ну, и чего вытаращились? — проворчал недовольно.

Мы с братом тут же отмерли и поспешили склонить головы, признавая в хранителе сильнейшего.

— Не стоит, — полупрозрачная фигура пошла рябью и мы буквально кожей, почувствовали его недовольство. — От уважения не откажусь, но поклонения не потерплю. Два сильнейших Айда никогда не должны склонять головы.

— Но вы… — явно не к месту влез братец.

— А я, слабый, ворчливый и очень пушистый котик! — оборвал хранитель на полу слове Сата.

— Были.

А это уже был я. Не удержал язык за зубами, хоть и понял, что бывший кот пытался до нас донести.

— Не заставляй меня считать тебя бестолковым психом, — цокнул хранитель. — Ты нравился мне больше, когда, выпучив глаза, орал, что сделаешь из меня меховой коврик.