Мекка. Биография загадочного города - Мария Кича

* * *

* * *

Возвышение Мекки требовало ответов на сложные вопросы. Кто может определять святость тех или иных предметов? Кто имеет право контролировать въезд в город и выезд из него? Паломники уничтожали сувениры и товары, приобретенные в Мекке, если боялись, что эти вещи попадут в руки кяфиров (немусульман). Некоторые пилигримы думали, что любой контакт с иноверцами «загрязнит» их хадж и лишит его божественной силы. Немусульман не пускали в священные города ислама со второй половины VII века. Первый омейядский халиф, Муавия, запретил кяфирам посещать Мекку и Медину.

Однако другие мусульманские города оставались открытыми для иноверцев. Община, основанная пророком Мухаммедом в Медине, была многоконфессиональной. В нее входили мусульмане, христиане, иудеи и язычники. Мультикультурализм лежал в основе всех великих исламских городов. Его отголоски все еще можно наблюдать в Стамбуле, Багдаде, Дамаске, Каире, Марракеше, Кордове и Тегеране. Но Мекка была другой. Запрет Муавии означал, что рай – земной и небесный – отныне принадлежит только мусульманам. Понимание ислама как системы общечеловеческих ценностей отошло на второй план. Первостепенным стал консерватизм, исповедуемый Меккой. Закрытие города для кяфиров предвещало инерцию мусульманского мышления.

Между тем интеллектуальная жизнь Мекки била ключом. Устная традиция, присущая Старой Аравии, сменилась письменной. За власть над городом боролись различные группы и секты. Для каждой из них было отведено специальное место в Запретной мечети. К концу IX века окончательно оформились 4 мазхаба – шафиитский, ханбалитский, ханафитский и маликитский. Помимо хариджитов и шиитов в Аль-Харам заседали последователи благочестивых юристов, основателей мазхабов – аш-Шафии, Ибн Ханбаля, Абу Ханифы и Малика ибн Анаса.

Представители разных идеологических течений враждовали друг с другом. Около Запретной мечети нередко происходили жестокие драки. Во время хаджа каждая группировка стремилась привлечь максимальное внимание паломников, ибо они были ее потенциальными последователями и могли распространить то или иное учение на весь мусульманский мир.

Жители города считали пилигримов не людьми, а религиозным и экономическим ресурсом. Мекканцы говорили: «Мы не сеем пшеницу, наш урожай – паломники»[3], В других аравийских городах тоже было много гостей. Морской порт Джидды привлекал купцов, В Медину приезжали, чтобы поклониться могиле пророка Мухаммеда, Но Мекка полностью зависела от паломников.

Хаджи приносили городу огромные доходы. Мекканцы жили за счет пилигримов. Половина горожан сдавала им в аренду жилье, а другая половина «присматривала» за святыми местами, И первые, и вторые пытались выудить у паломников как можно больше денег[4].

Однако хадж являлся источником прибыли не только для Мекки. Паломников регулярно грабили разбойники и бедуины. Караванные пути в Мекку сходились в трех основных точках, где пилигримы собирались в большом количестве, дабы завершить свое путешествие. Хаджи из Северной и Северо-Западной Африки присоединялись к каравану в Каире. Их маршрут пролегал по побережью Синая. Второй караван формировался в Дамаске и двигался на юг. Третий караван выходил из Багдада и пересекал Аравийский полуостров.

Паломнические караваны напоминали передвижные города. Торговцы обеспечивали хаджи всем необходимым. Врачи их лечили. Знатоки Корана – обучали религиозным обрядам. Музыканты и певцы – развлекали. Караваны везли в Мекку дорогостоящие специи, ткани, украшения, а также ценные подарки от халифов и султанов. Неудивительно, что иногда пилигримы грабили друг друга и даже нападали на другие караваны.

В конце IX века наиболее существенный ущерб паломникам приносили так называемые карматы. Они выступали против роскоши и излишеств Аббасидского халифата. Карматы были полны решимости свергнуть Аббасидов, ликвидировать привилегированные классы и восстановить социальную справедливость. Но, подобно хариджитам, карматское движение вскоре выродилось в ортодоксальную экстремистскую секту. Современный турецкий публицист Фетуллах Гюлен в книге «Разбитый кувшин» отмечает, что «бредовые мысли карматов и безумие хариджитов завлекли в сети террористических организаций немало наивных мусульман. Мировоззрение этих неспокойных и обманутых душ было настолько узким и наивным, что они чинили беспорядки от имени ислама, угрожали и даже убивали от имени веры».

Основатель карматского движения Хамдан ибн аль-Ашаз был погонщиком верблюдов. В молодости он получил прозвище «Кармат» («Уродливый»). Хамдан проповедовал ненужность ритуалов и прочих внешних религиозных предписаний. Также он утверждал, что Аллах разрешает его сторонникам безнаказанно проливать кровь других мусульман.

В 894 году ученик Хамдана, Абу Саид Хасан ибн Бахрам аль-Джаннаби, создал Карматское государство на территории нынешнего Бахрейна. Оно было организовано на принципах равноправия, общественной собственности, общности жен и беспроцентной экономики. Земля и имущество распределялись поровну между всеми гражданами. Никто не платил никаких налогов. Народ избирал правителя, религиозного лидера и совет из шести визирей. Карматы вербовали сторонников из числа городской молодежи. Новобранцев обучали в военизированных лагерях. Им внушали ненависть к Аббасидам и мусульманам, не признающим учение Хамдана. Исходя из всего этого, современный пакистанский исследователь ислама Зиауддин Сардар в работе «Мекка. Священный город» называет карматов первыми коммунистами в истории.

Карматы считали хадж и умру языческой практикой. Установив свою власть в Восточной Аравии, они заключили союзы с бедуинскими племенами и начали совершать набеги на паломнические караваны. Особенно страдали пилигримы из Багдада – столицы Аббасидов. В 906 году карматы устроили засаду на багдадский караван и уничтожили около 20 тысяч хаджи. В следующие десятилетия иракским паломникам редко удавалось добраться до Мекки целыми и невредимыми. Караван 925 года вообще пропал.

В январе 930 года карматы напали на сам Город Аллаха. Это произошло во время хаджа. Мекка была полна пилигримов, и карматы застали их врасплох. Во главе экстремистов стоял Абу Тахир аль-Джаннаби – сын Абу Саида,

Османский историк XIX века Кутб аль-Дин рассказывает, что карматы ворвались в город и убили около 30 тысяч безоружных паломников. Лошадь Абу Тахира помочилась и опорожнилась в Запретной мечети. Все колодцы и овраги в Мекке были завалены трупами, Абу Тахир выломал дверь Каабы и закричал: «Я – это Бог, а Бог – это я! Он создает, а я уничтожаю!» Затем он обратился к хаджи: «Эй, вы, ослы! Вы говорите, что всякий, кто войдет в Аль-Ха-рам, будет в безопасности. Ну и где же ваша безопасность?»