Я буду первым - Натали Лав

я могу в себя затолкать это сладкий черный чай с лимоном.

— Ты почему сама ничего не ешь? — замечает мой гость.

— Боюсь, тебе не хватит.

Он прекращает жевать, усаживает меня на колени и спрашивает:

— Давай я тебя покормлю, как маленькую капризную девочку, с ложечки?

Есть я не хочу совершенно.

— Я не буду. Ты мне лучше скажи, ты в больницу вернешься?

Он усмехается:

— Нет. Что я там забыл?

— Тебя ножом ударили, — а потом продолжаю, — Мне ехать пора.

— Ладно, я найду, чем заняться. Только ты позвони мне после.

Согласно киваю:

— Хорошо.

Мы вместе покидаем мой дом, садимся по своим автомобилям и разъезжаемся в разные стороны.

Я еду в клинику. Там меня ждут, провожают в кабинет, несколько минут я терпеливо отвечаю на вопросы, затем врач проводит осмотр и, наконец, успокаивает меня:

— Ничего страшного не произошло. Боли и обильное кровотечение из-за строения девственной плевы. Во влагалище никаких разрывов нет. Но небольшие выделения могут быть еще день или два. От половых актов лучше дней пять-семь воздержаться. В дальнейшем все у Вас должно быть в порядке. Только не забывайте предохраняться. Пока при помощи презервативов. Потом обсудим дальнейший способ контрацепции.

Покинув кабинет врача, облегченно выдыхаю. Хорошо, что всё обошлось.

Уже в машине у меня звонит сотовый. Это Давлатов. Ему-то что надо?

— Алло. Я слушаю.

— Лена, здравствуй. Я тебе сообщением скинул адрес больницы. Там сейчас Кирилл. Подъезжай туда. Мне нужно с тобой поговорить.

Я хорошо слышу то, что он мне говорит. Вот только что же произошло?

— Как он туда попал? Что-то серьёзное? — не могу скрыть своего беспокойства.

— Жить будет. Все остальное — не по телефону.

Я уже привыкла, что мой отчим — человек действия. Он обсуждает только то, что ему нужно. И то в нескольких словах.

Что же стряслось с Кириллом?

Несмотря на все произошедшее, я не желаю ему ничего плохого. В какой-то степени я сама виновата в том, что случилось. Я же видела Кирилла вдвоем с Сашей. Их отношения далеки от равнодушия. И пытаться что-то строить там, где еще вовсю полыхает пожар, меня никто не заставлял.

Скорее всего к тому, что Кирилл оказался в больнице причастен Дзагоев. Вряд ли гордый восточный мужчина готов играть роль рогоносца. Но все это лишь мои догадки. Которые во многом оказываются правильными.

В больницу меня пускают беспрепятственно, говорят номер палаты, как только я представляюсь.

Я поднимаюсь на нужный этаж и, повертев головой по сторонам, замечаю знакомые лица охранников Давлатова, которые заняли оборонительные рубежи. И не зря. Из-за двери раздаются крики.

— Я войду? — не совсем вопрос, не совсем утверждение, но меня пропускают.

И я сталкиваюсь нос к носу со взбешенным отчимом.

Я смотрю на него, он — на меня. Потом он просто отступает в сторону, и мне открывается вид на больничную кровать. И на Гордеева. И хотя я понимаю, что в больницу не кладут без веской причины, у меня вырывается короткое, но ёмкое:

— Ого!

Меня тут же перебивает отчим:

— Вот, вот! А помимо "ого" сломаны три ребра и правая рука. И скажите-ка мне, старому ослу, ребятки, как вы так встречаетесь интересно? Его из-за чужой невесты едва не убили, а от тебя Хромова не отгонишь?

Я еще раз смотрю на Кирилла. Лицо разбито в фарш. Глаза заплыли, губы разбиты. Вместо лица у Кирилла — одна большая гематома. Была бы я кисейной барышней, я бы наверное расплакалась от жалости. Но Кирилл сам во всем виноват.

— Что за наезд, дорогой Сергей Владимирович? С кого сняли вашего племянника — это не мои проблемы. И мы с ним уже не встречаемся.

— Лен, — раздается печальный голос Кирилла.

— Что? — отзываюсь спокойно.

Мне не хочется откровенничать при отчиме и вываливать на голову Гордееву то, что я видела.

Однако объяснить, что все закончилось, необходимо.

— Кирилл, я тебе не нужна. Тебе нужна другая. Извини, но быть заменой, я не хочу.

В палате повисает гнетущая тишина.

Еленка

Затянувшуюся тишину нарушает вздох Кирилла:

— Лен, я не знаю, как объяснить…

Перебиваю его. Мне не хочется пустых слов и нелепых сожалений. Если бы так легко было заменить дорогого тебе человека на другого… Но так не бывает.

— Ничего не надо. Я всё поняла.

Отвлекаюсь от Кирилла и замечаю, что отчим внимательно наблюдает за нами обоими. Он ловит мой взгляд и вмешивается в разговор.

— Это хорошо, что ты поняла. Но не всё. Самир Дзагоев — это не твой ровесник, который смотрит тебе в рот и делает, что твоя душа пожелает. Учитывая, что вот он, — Давлатов делает кивок головой в сторону племянника, — едва не отымел его невесту. Как ты думаешь, Лена, на ком он решит отыграться?

Честно говоря, об этом я не думала вовсе. Я как-то привыкла, что желающих переть против отчима — нет. Но сейчас меня затапливает возмущение. Я награждаю Кирилла гневным взглядом.

— А я тут при чем? Если бы это я его невесту пыталась трахнуть, я бы еще поняла такие претензии. Пусть они с Кириллом сами разбираются.

Сергей усмехается и качает головой.

— Такие, как Дзагоев рассуждают по-другому. Хорошо, что клуб, где всё это случилось, принадлежит моим знакомым. Охрана вмешалась. А то бы Самир тебя бы прямо там и убил, — теперь он обращается к Кириллу.

Затем вновь переключается на меня:

— Я не знаю, что придет Дзагоеву в голову, поэтому предлагаю тебе пока переехать к нам с матерью и приставить охрану.

Мне не нравится его предложение. От него веет попыткой установить надо мной тотальный контроль.

— Нет, я — против.

— Лена…

— Чушь это все. Не такой этот ваш Дзагоев дурак, чтобы не понимать, что Кириллу на меня плевать. Я же не Саша.

— Слушать меня ты не хочешь, — делает отчим вывод.

Я пожимаю плечами. Зачем я вообще приехала? Теперь главное уйти раньше отчима. Я не знаю, как себя вести с Кириллом и оставаться с ним наедине, не хочу.

— Я поеду, — говорю обоим мужчинам и почти бегом покидаю палату.

Знаю, что Давлатов не будет давить. Он подождет, когда я набью шишек. И даже тогда не будет поучать. Просто посмотрит так, что я почувствую себя полной идиоткой.

Я, конечно, его услышала. Нужно быть осторожней. Не нарываться на неприятности. И возможно, меня минуют разборки из-за драгоценной Саши. Во всяком случае, мне хочется в это верить.

Дома валюсь у телевизора, включаю какую-то передачу, в которой по экрану бодренько бегают львы, и стараюсь ни о чем не думать.