Визит дамы в черном - Елена Хорватова

— Миша, извини ради Бога, я пришел не ко времени, но у меня вот какое дело… Ты помнишь Марту Багрову?

— Марту Багрову? А, ту хорошенькую маленькую паненку из Варшавы, в которую влюблен Колычев с твоего курса?

— Да. С ней случилась беда, причем обстоятельства таковы, что мы даже не знаем, что делать и к кому обратиться…

Михаил сразу стал серьезным и очень внимательно выслушал рассказ приятеля.

— Надеюсь, моих скудных знаний хватит, чтобы разобраться, что случилось с вашей протеже. Погоди минуту, я соберу саквояж…

Перед уходом Миша отозвал в сторону брата и тихо сказал ему:

— Занимай гостей и постарайся, чтобы моего отсутствия никто не заметил. Вечно кто-нибудь из друзей ухитрится поставить меня в неловкое положение.

Осмотрев Марту, Иванцов пришел к выводу, что она находится под воздействием какого-то наркотического средства, и настоял, чтобы к девушке вызвали еще и профессионального врача. Он порекомендовал обратиться к молодому, но очень способному доктору Гуськову, со стороны которого можно было надеяться на полную конфиденциальность. Петру пришлось искать извозчика и ехать за доктором на Забалканский проспект.

Гуськов, несмотря на поздний ночной вызов, быстро и совершенно безропотно собрался и вскоре уже стоял у постели Марты. Диагноз, поставленный коллегой-студентом, он полностью подтвердил. К своим гостям Миша Иванцов уже не вернулся — оба медика пробыли рядом с больной до утра.

Проснулась Марта днем и не сразу поняла, что находится в комнате Мити. В креслах рядом с кроватью дремали двое незнакомых мужчин — один помоложе, в студенческой форме, другой постарше, с бородкой и в очках, сползших на кончик носа.

— Матерь Божия, что же это такое? — прошептала Марта, тихо вышла из комнаты и заглянула в соседнюю дверь. На Петиной постели валетом спали одетые Петя и Дмитрий. Гостье оставалось только отправиться на кухню и заняться сервировкой завтрака на пять персон.

Когда-то на уроках домоводства в гимназии ее учили, как правильно складывать столовые салфетки, как следует красиво располагать печенье в корзиночке, ломтиками какой толщины полагается нарезать сыр… В хозяйстве двух одиноких студентов не нашлось ни колец для столовых салфеток, ни самих салфеток, ни корзиночки для печенья, но Марте все же удалось изобразить какую-то сервировку из того, что она обнаружила в буфете. Конечно, самое главное было поставить самовар, но этого Марта никогда не умела и решила, что не стоит и браться. Наверное, когда мужчины проснутся, кто-нибудь из них сможет справиться с самоваром, а уж чай заварить она сумеет…

Марта старалась не обращать внимания на сильную слабость и головокружение, все равно она чувствовала, что выздоравливает, что так хорошо ей давно уже не было.

Как только Марте стало лучше, тактичный Петя под каким-то предлогом удалился из дома, предупредив Дмитрия, что заночует у кого-нибудь из товарищей.

Митя устроил торжественный ужин на двоих — семга, рябчики, принесенные из соседнего трактира, хороший сыр, виноград, ананасы, шоколадное пирожное, из вин — рейнское и мадера. Посуда в холостяцком хозяйстве была сборная, вазу для фруктов и блюдо пришлось одолжить у соседей. Митя старался, чтобы сервировка стола была красивой и Марта чувствовала бы себя уютно. Он уговаривал девушку поесть побольше, ведь ей нужно восстановить силы после болезни. Марта послушно подставляла тарелку для лучших кусков, но есть ей не хотелось. Она медленно, по глоточку отпивала вино и смотрела на красивое Митино лицо, казавшееся в неярком огне свечей особенно одухотворенным. Дмитрий, чтобы подчеркнуть торжественность момента, не стал зажигать лампу, а водрузил на стол канделябр, и пламя свечей окрашивало все вокруг в нежные тона.

Так и не притронувшись к десерту, Митя и Марта перешли на диван и стали болтать о каких-то пустяках, но оба путались и отвечали друг другу невпопад. Беседа вскоре сама собой иссякла. Из нижней квартиры доносились глубокие звуки рояля.

— Шопен, — прошептала Марта. Митя держал ее за руку и молчал. Марта повернулась к нему, обняла свободной рукой и стала нежно целовать его губы.

— Сумасшедшая, что ты делаешь? — прошептал Митя после долгих и все более страстных поцелуев.

— А ты не понял, что я делаю? Я тебя целую, потому что я тебя люблю, — Марта снова вернулась к прерванному занятию.

— А я-то надеялся, что успею первым тебе объясниться…

— Ничего не нужно объяснять… Ты единственный человек, кому я нужна, единственный, кто предложил помощь. Без тебя я погибну, Митя… Спаси меня!

— Марта, милая, я так люблю тебя, что мне хочется заслонить тебя от всех бед. Я никому не позволю причинить тебе зло. Я не дам тебе погибнуть!

— Наверное, никто никогда не делал более романтического признания! Митя, для меня сейчас весь мир — это ты! С тобой мне ничего не страшно, — Марта снова стала покрывать лицо Мити торопливыми поцелуями.

— Я теряю голову, Марта… В конце концов мы наделаем глупостей.

— И прекрасно, давай делать глупости!

— Послушай, я не хочу, чтобы ты потом опомнилась и пожалела. Я не хочу выглядеть в твоих глазах подлецом, который только и ждал, чтобы воспользоваться твоим капризом или минутной слабостью…

— Какой ты глупый, Митя! Я ни о чем не буду жалеть. И в моих глазах ты выглядишь вовсе не подлецом, а прекрасным рыцарем, спасающим даму сердца. Подвиги рыцаря должна увенчать награда. Люби меня, Митя, прошу тебя. Мне нужна твоя любовь. Я так давно мечтаю о тебе…

Митя поднял Марту на руки и понес в свою спальню.

Они уснули обнявшись и утром проснулись обнявшись. Светлые волосы Марты нежно щекотали Митину кожу.

— Скажи мне что-нибудь хорошее, — попросила Марта.

— Ну, знаешь ли… После ТАКОГО…

Сердце Марты болезненно сжалось — теперь Митя начнет презирать ее. Конечно, накануне она вела себя, как… как… доступная женщина. Ей остается только стыдиться и мучиться… Как можно было до такой степени обезуметь?

— После того, как ты меня соблазнила, ты просто обязана на мне жениться, — продолжил Митя и засмеялся.

— Ну, Митя, вечно ты с глупостями… Мне так стыдно!

— Почему стыдно? Это было так прекрасно… И почему с глупостями? А если серьезно? Что ты сказала бы, если бы я сделал тебе предложение? Я на будущий год заканчиваю курс в университете, и мы смогли бы пожениться. Ты выйдешь за меня замуж, гордая панна?

— Ты еще спрашиваешь! Я не понимаю, почему ты до сих пор не сделал мне предложения, я бы уже давно была твоей невестой.

— Ты слишком богатая для меня невеста, Марта. Мне не хотелось, чтобы ты считала меня охотником за приданым.

— Митя, ты до неприличия щепетилен. То я должна считать тебя подлецом и соблазнителем, то охотником за приданым. Нельзя говорить влюбленной женщине такие вещи про ее избранника. Оскорблюсь и зарежу!