Два мента и два лимона - Максим Шахов

– Как с каким? С вещдоками! Он же еще и нашего электрика убил!

– О, господи! – снова оглянулся на толпу Петров. – Говори толком, только не ори! Понял?

– Понял, – кивнул Скоков.

– Тогда мы тебя слушаем.

– Значит, так, – вздохнул начальник охраны. – Ты сказал мне организовать проверку пансионата, я и организовал. Послал людей проверять номера, а сам остался внизу. Ну и решил пока на всякий случай осмотреть все ходы-выходы. И вдруг обнаружил, что вход в подвал открыт. И меня это сразу насторожило…

– Слушай, Скоков, давай без лирики! – нетерпеливо проговорил Петров. – Понял?

– Понял… Ну я немного спустился по лестнице вниз, а там темно. Короче, позвал я тогда одного из охранников. С фонарем. И мы начали спускаться вдвоем. Шли осторожно и вдруг слышим какой-то шум внизу…

– Где внизу?

– В кабине лифта, она на подвальном этаже стояла. Ну я сразу и насторожился… В общем, мы фонарь выключили и подкрались к кабине. А там этот Локтев как раз склонился над трупом электрика нашего. Присвечивал себе зажигалкой…

– Зажигалкой? – вдруг переспросил Петров, оглядываясь на повисшего на дереве Гаврика.

– Ну да, зажигалкой, – кивнул Скоков. – Присвечивал себе, наверное, хотел убедиться, что следов никаких не оставил. Я ему сразу: «Руки вверх! Не двигаться!» А он как кинулся, чуть охранника нашего с ног не сшиб. Ну и завертелось… – тронул себя за лицо Скоков. – Здоровый, гад, просто жуть! Баллон газа слезоточивого на него израсходовали, а он все равно вырывался. Еле-еле скрутили, в общем. Я его сразу после этого обыскал на всякий случай и на удостоверение наткнулся. Открыл и чуть не обалдел. Гаврика удостоверение у него было, в кармане лежало…

– Вот черт! – одновременно произнесли Петров с Гаспаряном.

Тут же переглянувшись, они посмотрели на Скокова.

– Где это удостоверение?

– У Локтева. Я его только открыл и сразу назад сунул…

– Он в подвале?

– Да.

– Веди нас туда, быстро!

Скоков спустился вниз первым, за ним шел Петров, за Петровым – Гаспарян. Из подвала доносились вопли. Орал в основном Локтев, хотя периодически огрызался и охранник.

– Что тут такое? – быстро спросил Скоков.

– Да обзывается он, Иван Евгеньевич, угрожает, скотина… – замахнулся дубинкой охранник и вдруг заметил капитана с прокурором. – Ой! Здравствуйте!..

– Здоров-здоров, – кивнул капитан.

Гаспарян здороваться не стал. Сжав в кулаке платок, он с ненавистью уставился на лежащего на полу человека.

Петров отстранил охранника и сказал:

– А ну-ка посвети…

На площадке подвального этажа, где лежал в наручниках Локтев, действительно было темновато. Когда в руке охранника вспыхнул фонарь, Петров невольно хмыкнул:

– Ничего себе! Ну вы и даете!

Лицо Локтева распухло от «черемухи» так, словно его искусал целый пчелиный рой. Узкие глаза-щелочки едва угадывались.

Узнав капитана, Сергей заорал:

– О, привет! Видал, чего эти говнюки со мной сделали? Видал? Скажи, пусть скинут браслеты! Я буду писать на них заяву прокурору!

– Успеешь с заявой, – сказал Петров.

– Что значит – успеешь? Что значит – успеешь? Ты чего, капитан? Мы же с тобой коллеги, я вспомнил! Эй, ты куда?

Не обращая внимания на эти вопли, капитан Петров забрал у охранника фонарь и направился к лифту. Гаспарян обошел Локтева и присоединился к капитану.

Осмотрев кабину, они переглянулись. Электрик Миронов был убит одним ударом. В груди напротив сердца у него торчала шляпка вязальной спицы.

Петров сказал:

– Первый раз вижу, чтобы профессиональный милиционер убивал кого-то таким бабским способом. Даже странно немного…

– А чего тут странного? – пожал плечами Гаспарян. – Он специально использовал это оружие, чтобы запутать следствие.

– Похоже на то… – задумчиво кивнул капитан. – И что мы теперь будем с ним делать?

– Как что? Арестуем! – с ненавистью проговорил прокурор. – С Гавриком ему повезло, но за убийство этого электрика он получит максимальный срок!

– Это будет непросто. Коллеги наверняка попытаются его вытащить…

– Ничего! Мы сделаем все так, что комар носа не подточит! Срочно давайте сюда Серго! Пусть подберет понятых и проведет осмотр и обыск…

– Тогда нужно сперва забрать у Локтева удостоверение вашего племянника и все, что может указать на связь между ними…

– Да-да, конечно, – спохватился Гаспарян. – Зовите Серго, капитан. А удостоверение я попрошу забрать Скокова…

Через пять минут в подвал спустилась небольшая толпа. Чтобы избежать возможных обвинений в подтасовке фактов и улик, в качестве понятых привлекли не местных, а приезжих, причем из числа добровольцев.

Навстречу спустившимся понятым ступил прокурор Гаспарян. Кратко представившись, он сказал:

– Извините, что отнимаем у вас время, товарищи, но здесь у нас произошло убийство. Убийца был задержан на месте…

– Да фуфло все это! Не слушайте его! – вдруг заорал Локтев. – Никого я не убивал! Это подстава! Я буду жаловаться!

Гаспарян оглянулся и сказал:

– Вот видите, товарищи, какие, с позволения сказать, отдыхающие к нам приезжают… Но теперь вам бояться нечего! Сейчас вы поприсутствуете при составлении протоколов, после чего этот преступник отправится туда, где ему место!

– Так это он убил того, что на дереве висит? – вдруг спросила пожилая женщина.

– Нет-нет! – быстро сказал Гаспарян. – То был просто несчастный случай! Убить этот преступник успел только электрика, после чего его сразу же задержали…

В суде Межгорного района было жарко и пустынно. Из трех положенных по штату судей на своем месте находился только один – Вероника Мишкина.

Молодая тридцатипятилетняя женщина обливалась потом. Сгоревший кондиционер увезли в ремонт. Сквозь распахнутые окно и дверь кабинет продувался сквозняком, но прохладнее от этого не становилось.

– Ап-ч-хи! – донеслось из приемной.

Это на своем боевом посту за печатной машинкой отозвалась секретарша Нина. Протяжно высморкавшись, девушка вновь застучала по клавишам.

Вероника отложила ручку и потянулась за бутылкой с водой. Работать в такой обстановке было почти невозможно. Здание суда словно притягивало к себе солнечные лучи. За утренние часы оно раскалялось до такой степени, что к началу рабочего дня напоминало парную.

Попив теплой минералки, Вероника решила, что с нее хватит. Решение, которое она пыталась написать уже два дня, могло и обождать. Повернувшись к сейфу, федеральный судья спрятала в него дело, переобулась в туфли на каблуках и появилась в приемной.