Чужих не жалко - Евгения Горская

Соня послушно отвечала, Марк морщился и перебивал ее, если она начинала сообщать ненужные подробности.

Он мгновенно сделался главным. Таким Марка Стася еще не видела. Новый Марк казался незнакомым.

Им повезло, что нашелся главный.

Без него они совсем не знали бы, что делать.

– Зайди в почту Ивана и напиши девушке письмо, – велел Марк Соне. – Нет, подожди. Попробуй позвонить еще раз.

Соня взяла лежащий на столе мобильный, но тут телефон зазвонил сам.

* * *

Иван очнулся от холода. Сначала почувствовал, что замерз, а потом, что нестерпимо болит голова. Иван старался дышать медленно, чтобы унять боль.

Сначала ему показалось, что он лежит в лесу. Голые ветки деревьев чернели на фоне ночного неба. Потом он разобрал, что темнота рядом – стена дома, и сразу вспомнил, как шел по дорожке. На ней он и лежал.

Сесть он сумел не сразу. Стараясь двигаться медленно, нащупал карман на груди, достал телефон. Смотреть двумя глазами было больно, один он зажмурил.

– Ваня! – закричала Соня.

Иван хотел ее успокоить, но сумел только прохрипеть:

– Все нормально, Сонь. Сейчас очухаюсь.

В трубке послышались голоса, и вместо Сони незнакомый мужчина сказал Ивану:

– Диктуйте адрес.

Сил на то, чтобы выяснять, кто это, не было, и Иван послушно продиктовал.

Потом дополз до крыльца и, кажется, снова потерял сознание. Потому что тот же мужской голос совсем скоро прозвучал над ухом:

– Иван!

Иван почувствовал, что мужчина держит его под мышки.

– Я, – сказал Иван.

– Помоги мне!

Мужчина дернул Ивана кверху, и он почувствовал, что стоит на ногах. Ноги подкашивались.

– Обопрись! Обопрись об меня.

– Я не могу идти, – пожаловался Иван.

– Придется, – не пожалел его незнакомый мужик. – Я тебя не донесу.

Откуда-то из темноты подскочила Соня, ухватила Ивана за руку.

До машины Иван с их помощью кое-как добрался, плюхнулся на сиденье. Сначала рядом сел незнакомец, ощупал Ивану голову, заставил посмотреть прямо, вверх, вниз. Смотреть было больно.

– Небольшое сотрясеньице, – подытожил спаситель. – Через пару дней пройдет.

– Голова болит, – жалобно прошептал Иван.

– Поболит и перестанет. – Мужчина вылез из машины, и рядом очутилась Соня. – Где твоя машина?

– Что? – переспросил Иван.

– Где твоя машина?

– Марик, машину можно перегнать завтра, – подсказал женский голос.

Голос показался знакомым.

– Машина на пустыре, – сказал Иван. – Здесь рядом, чуть дальше по улице.

Что-то сказал мужчина, что-то ответил знакомый женский голос.

Потом мужчина сел за руль, Соня крепко прижалась к плечу Ивана, и машина тронулась.

Иван сжал пальцы жены и закрыл глаза.

Через некоторое время машина остановилась.

– Приехали? – спросил Иван, не открывая глаз.

– Еще нет, – прошептала Соня. – Потерпи.

Хлопнула дверь машины, потом еще раз.

– Иван!

Он открыл глаза.

Мужик протягивал ему две таблетки и открытую бутылку воды.

– Пей!

Иван послушно положил таблетки в рот, запил водой.

Снова закрыл глаза.

Машина поехала и, как показалось Ивану, почти сразу остановилась снова.

– Приехали! – весело сказал спаситель.

Вылез с водительского места и открыл дверь рядом с Иваном.

– Вылезай!

Машина стояла у их дома.

К машине подошла вторая женщина, заговорила. Иван наконец узнал голос – Станислава.

То ли таблетки подействовали, то ли сотрясеньице само проходило, но передвигать ноги оказалось легче. Опираясь на мужчину, Иван доплелся до квартиры. Соня сняла с него куртку, и он растянулся на диване.

Голоса звучали из прихожей, хлопнула дверь.

– Посиди со мной, – позвал Иван жену.

Соня села рядом, погладила его по плечу.

– Марк Стасин муж.

– Я догадался.

– Он доктор.

– Я догадался.

– Стася пригнала твою машину.

Сонин голос казался журчащим, как ручеек. Большим любителем загородных прогулок Иван не был, а сейчас почему-то захотелось очутиться в светлом летнем лесу. Где-нибудь у небольшой речки. Идти по берегу, слушать тихий плеск.

– Я тебя очень люблю, Сонь, – сказал Иван.

Соня не ответила. Она плакала.

Пойти на концерт посоветовал Марк.

– Своди ее, – сказал он про Соню. – Пусть проветрится.

Сам он больше желания послушать музыку не выражал.

– Она не пойдет, – вздохнула Стася.

Подругу было жаль. Соня при них не плакала, даже улыбалась, помогая Ивану идти, но Стася видела, как сильно она была напугана.

Выходит, Марк тоже видел.

– Пойдет! – отмахнулся Марк.

Он оказался прав. В половине шестого Стася и Марк подъехали к Сониному дому, и Марк сказал в домофон:

– Мы тебя внизу ждем, Соня. Отвезу вас со Стасей на концерт и побуду с твоим страдальцем. Одевайся, Соня, выходи.

Возражений слушать не стал, вернулся в машину.

Впрочем, не исключено, что Соня возражать не стала бы.

Соня вышла минут через десять, и теперь они сидели в удобных креслах, смотрели на оркестр и на дирижера и слушали, как мягкая музыка наполняет зал.

Играл оркестр хорошо. Даже, можно сказать, отлично. Музыкального образования у Стаси не было, но отличить хорошее исполнение от посредственного даже она умела.

Дирижер повернулся к залу, публика зааплодировала.

Соня решительно пробилась к сцене и положила купленный по дороге букет на краешек прямо напротив стоящей в ряду других музыкантов скрипачки. Знакомую скрипачку подруга показала Стасе сразу, как только музыканты вышли на сцену. Как ни странно, дирижер в общую кучу букет не положил, поднял и вручил смущенной Марине. Не ошибся.

Марина Соне благодарно улыбалась.

Назад возвращались на метро. Вечер был тихий, безветренный.

Подниматься к Соне Стася не стала, постояла у машины Марка, дожидаясь, когда муж спустится.