Лучше звоните Кракену! - Сергей Леонидович Орлов

Глава 11

Допрос или собеседование?

Восемь мешочков с пылью на поясе, темно-коричневый костюм с золотыми запонками и модные очки с синими стеклами. Канцлер выглядел куда современнее, чем во время нашей первой встречи. То ли стилиста себе нанял, то ли сам следит за современной модой — не знаю. Но сам факт, что так выглядит человек, которому уже за восемьдесят говорит о многом. К примеру, об огромной энергии, которой обладает Панкратов, несмотря на свой преклонный возраст.

Да, я понимаю, что современные технологии вносят свою лепту в процесс старения. Но люди ведь не железные и с возрастом могут попросту устать от подобной жизни. Вечный груз ответственности, постоянные проблемы и поиски их решения — все это может безумно надоесть чисто с психологической точки зрения.

Но от канцлера так и веяло безграничной мощью. Что не удивительно для одного из сильнейших бойцов в Российской Империи. А возможно и вовсе сильнейшего. После Императора, конечно.

Отсюда возникает резонный вопрос: чего ему надо и почему он сюда пришел?

Вытащить меня? Смешно. Для этого хватило бы одного звонка, после которого меня бы и выпустили, и до дома довезли, и клятвенно пообещали, что больше так не будут. Но нет, он решил прилететь сюда лично. Значит, сейчас будет что-то предлагать. Только что…

Работать на него? Так я, вроде как, уже. Или нет? До последнего момента мне казалось, что Крылов это его доверенное лицо. Или что-то изменилось, а мне об этом сообщить забыли…

Я поднялся на ноги и глубоко поклонился, как и положено. Не стоило забывать про субординацию — в этом мире за такое могут и по морде надавать. Особенно когда настолько влиятельный человек решил лично с тобой побеседовать.

— Ваше Сиятельство, — поздоровался я. — Для меня большая честь вновь встретиться с вами.

— Оставь эти реверансы. Никогда не любил излишнего лизоблюдства. Присаживайся. — Канцлер снял очки, с секунду смотрел на них, после чего положил на стол. — У меня не так много времени, поэтому перейдем сразу к делу. Что за дела у тебя с целительской пылью? Кража? Крылов не говорил, что у вашей семьи есть финансовые проблемы.

— Их нет.

— Тогда зачем эти приключения? Хочется поиграть в Робин Гуда? — старик ухмыльнулся. — Странно… мне ты казался более дальновидным, чтобы рисковать своей жизнью из-за подобной мелочи.

— Мелочи? — я понял, что юлить нет смысла. — Мы спасаем человеческие жизни! И делаем это не причиняя никому вреда. Раз целительская пыль не используется частными клиниками, так почему бы не пустить ее по назначению? Очень жаль, что бандам приходится выполнять работу правительства.

Панкратов иронично хмыкнул.

— Смотрю, ты прямо уверен в собственной правоте. Видимо очень хорошо изучил этот вопрос, раз делаешь подобные выводы. А может ты считаешь себя умнее людей, которые десятилетиями занимаются государственным управлением?

Вот же… политик! И как у них получается повернуть разговор таким образом, чтобы при любом ответе выйти из спора победителем?

Ну что я сейчас скажу? Что разбираюсь в теме лучше, чем целый государственный аппарат? Это даже звучит смешно.

Благо у меня нет никакой рефлексии по этому поводу. Правительство считает, что делает все возможное? Да пожалуйста. Значит, мы будем делать чуточку больше, даже если это будет немного граничить с законом. Да-да, именно немного, ведь мы всегда возвращаем пыль обратно и ни разу не пытались мутить на этом деле какие-то схемы.

— При всем уважении, канцлер, но не думаю, что в этом вопросе мы достигнем общего понимания. Вы работаете на своем уровне, а мы на своем. Хотите что-то изменить? Объясните обычному работяге, почему он не может вылечить своего больного отца, когда буквально в соседней клинике лежит все необходимое. Расскажите матери-одиночке, муж которой погиб во время гражданской войны, что неожиданно заболевший сын пойдет вслед за своим папой, потому что в больнице не хватило целительской пыли.

— Если человек проигрывает спор, он всегда пытается давить на эмоции, — равнодушно отмахнулся канцлер. — Когда руководишь таким огромным государством, постепенно забываешь о жалости. Мне каждый день приходится выбирать между хреновым и откровенно дерьмовым вариантом. И какое бы решение я не принял, всегда останутся недовольные. Простолюдины, аристократы, меня не особо волнует кто именно окажется в проигрыше. Главное, чтобы страна развивалась и становилась сильнее.

— Похвальное стремление. И я полностью его поддерживаю. Но только не ценой жизни десятков тысяч людей.

Канцлер взял небольшую паузу и покрутил в ладони свои новомодные очки.

— Не буду винить тебя за столь максималистский подход к этой теме. Ты — подросток. И для вас это свойственно. Но все же не стоит ставить вопрос так, словно государство самолично отправляет на смерть обычных граждан. Во все времена люди рождались и умирали. Это было, есть и будет. И никто из живущих не сможет этого изменить.

Я не собирался сдавать позиции. Если уж мы тут устроили спор, то будем выкладываться на полную. К тому же, меня не покидает ощущение, что старик меня попросту проверяет. Решил лично посмотреть на человека, которого (скорее всего) собрался завербовать? Очень может быть. Но только в том случае, если ему известен мой потенциал Титана или тот факт, что в будущем я имею шансы стать сильнейшим Мыслесчетом на планете.

— Вам вполне по силам это изменить. Только ни вы, ни Император, не хотите входить в открытое противостояние с местными элитами.

На лице канцлера появилась едва заметная улыбка.

— Значит, все-таки понимаешь, что дело не в «отсутствии жалости».

— Конечно, понимаю. Именно поэтому я не агитирую людей выходить на улицы или, что еще хуже, рисковать своими жизнями в попытках раздобыть целительскую пыль. Мои ребята вполне могут взять эту ношу на себя. Поэтому я и сказал, что вы должны защищать государство на своем уровне, а мы это будем делать на своем. Главное, не мешать друг другу, и тогда все стороны останутся довольны.

— Говоришь увереннее многих лидеров государств, с которыми мне доводилось проводить переговоры.

— Полагаю, что им было что терять, а вот мне — нет.

В этот момент дверь в переговорную открылась и внутрь зашел Епифанцев. Полицейский бросил на меня неприязненный взгляд, затем посмотрел на канцлера и поклонился.

— Ваше Сиятельство, вы просили зайти, когда мы закончим допрашивать подозреваемых. Разрешите доложить?

— Разрешаю, — благосклонно махнул рукой канцлер.

— Помимо Кракенова задержано