Однажды в Марчелике 3 - Лео Сухов

И никак не могла.

Пелла искренне верила, что переговоры всегда ведутся в атмосфере вежливости и взаимного уважения. И никто никому не хамит – даже если есть веский повод. Но Дан вёл себя иначе. Он как будто специально провоцировал аборигенов, испытывая границы их терпения…

Дан ничего не ответил. И на мгновение замер, невидяще уставившись в стену – чем немного напугал Пеллу.

А уже через секунду ей в мозг будто вонзили две булавки… Одна била по ушам высоким писком, а вторая – низким, на грани слышимости, гулом.

– Что это?! – девушка схватилась за голову.

– Это сопутствующее неудобство… Я включил одну штуку, которая не даст нас подслушивать! – ухмыльнулся Дан. – Конечно, их технологии явно превосходят земные. Но я что-то сомневаюсь, что они привыкли играть в шпионские игры…

– Ты можешь это отключить? – поморщилась девушка.

– Нет. Если ты ещё хочешь услышать ответ на свой вопрос! – отрезал Дан. – Просто потерпи. Сейчас привыкнешь…

Привыкать пришлось минуты три. За это время Дан успел вручить девушке её порцию еды из рюкзака, а сам жадно съел свою.

– Так зачем ты их злишь? – снова спросила Пелла, когда перестала страдать от посторонних звуков в голове.

Страдать-то она перестала, но аппетит ей отбило напрочь. А вот желание узнать, почему Дан так нелогично себя ведёт, никуда не исчезло…

– Я их не злю, – пояснил Дан. – Я вывожу их из равновесия, чтобы выбить нужную мне информацию. По крупице, но получается…

– И что тебе удалось узнать? – уточнила Пелла, всем видом выражая сомнение в эффективности методов Старгана.

– Во-первых, они коллективные существа, – сказал Дан, но, увидев взгляд девушки, вынужден был пояснить: – Их сознания соединены в одно целое. Слияние неполное. Скорее, частичное. Но достаточно плотное в рамках иерархии. Которая у них, кстати, тоже есть.

– И что дало тебе это знание? – не поняла Пелла.

– А это уже «во-вторых». Теперь становится понятна высокая осведомлённость их «старейших»… – ответил Дан. – Им доступно всё, что видели «старшие» и какие-нибудь «средние». Как я понимаю, у «младших» этот иерархический механизм не работает. Равно как и у хаблов.

– А обидеть ты их не боишься? – поинтересовалась Пелла.

– Нет, – покачав головой, очень серьёзно ответил Дан. – Не боюсь. Потому что если они обидятся на такие мелочи, то нам не стоит даже начинать с ними переговоры. Хотя, если честно, я до сих пор не понимаю, что им вообще от нас понадобилось…

Поскольку Пелла, как приличная девушка, всё ещё должна была обижаться, то, удовлетворив своё любопытство, именно этим она и занялась. А заодно и поела: когда Дан отключил своё странное устройство, к ней наконец-то вернулся аппетит.

Правда, когда Пелла после еды решила вздремнуть, вышел небольшой конфуз. Стоило ей улечься на огромный лист, как тот сразу начал сворачиваться, облепляя её с ног до головы. Испугавшись, девушка с криками принялась вырываться, и лист тут же послушно раскрылся. А вредный Дан лишь смотрел на её мучения и смеялся…

В результате, Пелла обиделась на него ещё больше. А потом всё-таки соизволила снова заговорить. И жалобно спросила, где же ей теперь подремать.

Дан посоветовал спать именно на листе, не обращая внимания на его странные действия. И даже показал пример: улёгся и сладко засопел, когда лист нежно обхватил его, оставив вне кокона только лицо.

– И как оно там? – опасливо поинтересовалась Пелла, подождав пять минут.

Но Дан ничего не ответил: он уже спал и видел сны.

Дан Старган и Пелла Флинт, центр Марчелики, конгломерат Самой Старой, 9 августа 1936 года М.Х.

На встречу с Самой Старой их привёл всё тот же сопровождающий. То ли его персонально приставили к гостям, то ли просто больше было некого. Как понял Дан, каждое дерево было огромным комплексом, который создавал для аборигенов комфортную среду обитания. Пройти из одного дерева в другое можно было, не выходя из него. В случае необходимости, этот процесс можно было даже ускорить. Примерно так же, как ускорили их с Пеллой «доставку».

Кроме своего проводника, гости не видели здесь больше ни одного аборигена. У Дана в голове было две версии происходящего: либо их очень мало, либо людей специально изолировали от обитателей конгломератов. Так или иначе, он был уверен, что скоро всё узнает. И даже умирать, раскрыв такую тайну, ему будет не так уж и обидно…

А в том, что их убьют (и сделают это легко и непринуждённо), если не получится договориться, Дан теперь не сомневался. Они с Пеллой находились в полной власти этих странных существ. Конгломераты гостям не подчинялись, и ничто не мешало хозяевам дерева схлопнуть помещение, в котором находятся люди, чтобы раздавить их в лепёшку.

Впрочем, Дан готов был рискнуть. Слишком уж интересные перспективы вырисовывались… В конце концов, вдруг ему удастся разгадать тайну червоточины, через которую он попал в систему Эрфы… Почему она так работает? Почему червоточину не контролируют те, кто её создал? И создали ли её сами аборигены? Или они такие же «пользователи», как и земляне?

По пути в комнату, где их ждала Самая Старая – и, видимо, самая главная, как решил Дан – ему запомнились лишь бесконечные переходы внутри дерева. Большую часть этих переходов они миновали в полёте, с бешеной скоростью. И только по некоторым нормально прошли.

Если честно, комната для приёмов не впечатлила: маленькая, тесная, а внутри всего пара стульев, выросших из пола, и какой-то кокон из древесных ростков. Пелла с Даном сели на стулья и стали ждать прихода Самой Старой. А их проводник ушёл, так толком ничего и не объяснив.

Но не успели Дан и Пелла заскучать, как кокон зашевелился… Ростки покидали плотное переплетение, втягиваясь куда-то в древесные стены. И вот из кокона показались стройные, не лишённые изящества ноги, затем прикрытые какой-то тканью бёдра, живот без пупка, идеально плоская грудь без сосков, изящные руки и узкие плечи…

А затем появилось лицо.

Наверно, именно лицо больше всего удивляло людей во всех аборигенах. У них оно, скорее, походило на морду. А вот у Самой Старой лицо оказалось именно лицом. И даже чем-то напоминало человеческое.

Куда смотрит Самая Старая, несложно было догадаться. Её бездонные чёрные глаза были обращены на гостей. Хотя, в отличие от обычных григио или проводника, в них не было даже намёка на белок – только угольная чернота зрачка…

Да чего уж там… Создание, представшее перед Пеллой и Даном, так же разительно отличалось от того же проводника, как он сам – от григио.

При этом сказать, что это существо некрасиво, было нельзя. Пусть его красота и была несколько чуждой, но плавность движений и грация завораживали. Когда кокон принял форму кресла и Самая Старая села в него, Дан с Пеллой смогли оценить, как это было сделано…