Повелители стихий. Книга 2. Огненный джинн - Рэйчел Кейн

– Что, черт возьми, это…

– Держись! – закричала она, прерывая меня на полуслове, и я почувствовала волну силы вокруг нас. Не от нее, не от меня, от той штуки.

Я реагировала, не задумываясь. Я потянулась в эфир и резко дернула это вниз. Получившееся столкновение сил взорвалось фейерверком искр, которые тут же превратились в бело-голубые шаровые молнии, ищущие разрядки. А вотэтимя уже вполне могла управлять. Я переместилась на субатомный уровень и быстро рассеяла их через стальной каркас здания, предварительно отобрав энергию и превратив в миллионы крошечных разрядов. По всему зданию люди собирали статистическое напряжение с ковров, получали небольшие разряды тока от ручек дверей, чувствовали покалывание у основания шеи.

– Нет! – сказала Рэйчел, схватив меня за плечи. – Мы не можем сражаться здесь. Слишком закрытое пространство!

Не то, чтобы у нас был особый выбор. Это нечто продолжало нападать на нас быстро и жестко, и я, проигнорировав ее слова, вошла в эфир, пытаясь понять, что происходит.

Оно контролировало воздух. Я не могла сказать, что оно собирается делать, но была готова держать пари – что-то скверное.

Воздух имеет вес – он весит несколько фунтов на квадратный дюйм. Увеличение плотности воздуха может разрушить человека – тело сомнется, словно пустая пивная банка.

Я блокировала рост веса молекул кислорода внутри кабины лифта и резко свернула их в тугой шар между моих раскинутых рук. Рэйчел оглянулась и посмотрела вниз на серо-голубую массу, которой я управляла. Ее глаза расширились.

Я зажгла шар от электрических искр, все еще висящих в воздухе, и окружила все это оболочкой из углекислого газа. Потом одной рукой подняла получившееся инферно размером с мяч для боулинга.

– Ну, иди сюда! – крикнула я в пустое пространство. Звуки не разносились в измененной атмосфере, но это было не важно. Я знала, что нечто уловило суть того, что я хотела сказать.

– Тащи сюда свою трусливую задницу! Покажись!

Лифт вздрогнул.

Что-то черное постепенно проявилось в углу сначала маревом, затем стало набирать краску и, наконец, стало скользким нефтяным пятном.

Я недолго была джинном. И не знала, что передо мной, но Рэйчел, похоже, была в курсе. Она вскинула левую руку, направив ее на нечто. На ее руках снова отрасли когти – длинные, неприятно сверкающие в свете, идущем сверху, твердым кристаллическим блеском.

– Ифрит! – прошипела она злобно. – Убирайся отсюда.

Нечто имело глаза. Я чувствовала, что это так, даже не видя их. Мерзкие глаза.

И еще более мерзкие привычки. Огненный шар, созданный мною, начал обжигать, невзирая на все прослойки газа, которыми я его окружила. Я перекинула его из одно руки в другую, стараясь выглядеть беззаботно и – я надеялась – опасно.

И тут ифрит проурчала:

– Мир вам, сестры.

– Нет уж, сестра моя, – нежно ответила Рэйчел. – Кто позволил тебе здесь охотиться?

– Сладкая моя, я охочусь там, где хочу, – сказало нечто. Голос был похож на черный бархат, и хотя воздух вокруг был слишком беден для того, чтобы удерживать запахи, я чувствовала в горле привкус гнилого мяса.

– Не здесь. И не сейчас.

Я не знаю, как оно это делало, но оно ухмылялось. Скалило зубы, как это ни странно. Возможно, мои глаза привыкли к бедности черт его лица, дорисовывая некоторые недостающие детали, но я была уверена, что уловила сверкание его зубов.

– Эта тварь не сможет выжить, – сказало оно, указывая на меня, – неужели ты думаешь, что я позволю ее энергии растрачиваться впустую?

Ифрит говорила обо мне.

– Кого это ты назвал тварью? – бросила я в ответ.

– Тихо! – сказала Рэйчел. Теперь она, нахмурив брови, внимательно разглядывала ифрита, больше его не опасаясь. – Избавься от файербола, пока ты кого-нибудь не покалечила.

Ну да. Файербол. Я разрушила его, сняв шит из углекислого газа и тут же сильно охладив молекулы кислорода, чтобы он не взорвался и не поджарил нас живьем. После щелчка, эхом отразившегося в кабине лифта, остался лишь слабый запах озона и небольшой дымный след, оставленный мной для эффекта.

– Теперь, – сказала Рэйчел и медленно опустила руку, – скажи, кто послал тебя, моя несчастная сестра?

Мне показалось, что ифрит сменил позу.«Моя несчастная сестра?»Эта штука совсем не выглядела несчастной, или имеющей какие-либо родственные связи. Да и ее принадлежность к женскому роду в глаза не бросалась.

Прямо на этих словах лифт зазвенел, и кабина вздрогнула и остановилась. Двери медленно со скрипом разошлись, открыв взгляду просторный, но бесцветный холл, застеленный не слишком новым ковром марки бизнес-класса и… Санта-Клауса.

Серьезно. Большого, плотного, высокого с густыми пушистыми светлыми волосами, с мерцающими, как Карибское море, синими глазами… На нем был синий тренировочный костюм, кроссовки фирмы «Найк» и обязательные для Санта-Клауса маленькие узкие очки на кончике носа.

– Вообще-то, она моя. Прошу прощения за беспокойство, – сказал он и протянул в мою сторону руку для пожатия. Я уставилась на нее, потом на него, на Рэйчел, на ифрита, расположившегося возле противоположной стены с таким видом, словно никаких забот в этом мире у него нет. В воздухе до сих пор висел запах озона.

– Джоанн Болдуин, как я предполагаю, – сказал он с этакой дьявольской всезнающей улыбкой.

– Кто вы такой, черт побери? – выдавила я.

Рэйчел взглянула, потом встряхнула руками и принялась критически изучать вновь появившийся на ногтях лак.

– Его имя Патрик, – сказала она, – и я с прискорбием тебе сообщаю, что это твой новый учитель.

Ифрит исчез, пока я не смотрела в его сторону, но у меня осталась твердая уверенность, что далеко он не убрался. Патрик и Рэйчел обменялись долгими взглядами. Со стороны Патрика – озорной, привлекательный и откровенно развратный, со стороны Рэйчел – полный боли, страдания и неприязни.

– Не надо, – сказала она, как только Патрик открыл рот. Его, казалось, это задело. – У меня нет желания поддерживать отношения с тобой, официальные или какие-либо еще. Ты ждал ее, я надеюсь.

Патрик кивнул и с силой вдавил кнопку, мешая закрыться дверям лифта, и сделал широкий приглашающий жест, включающий в себя шутовской, опереточный поклон. Рэйчел вышла, игнорируя его. Я пошла следом, и у меня появилась четкая уверенность, что, стоя согнувшись в поклоне, он изучал мою задницу.

Патрик позволил дверям закрыться и предложил мне руку, которую я не приняла. Рэйчел, с раздражением глядя на эту пантомиму, резко сказала:

– Давай покончим с этим. Я не ценитель твоих шуточек.

– Ты о моем ифрите? Да брось, Рэйчел. Неужели ты всерьез могла подумать, что она причинит тебе вред? Хороший спектакль, даже очень хороший. Мне понравились твои вопли. Я полагаю, Джонатан сказал тебе, что на пути могут встретиться какие-нибудь неприятности?