Цель номер один - Александр Тамоников

По общему мнению товарищей, он работящий, малопьющий, в меру курящий, но катастрофически неудачливый в личной жизни. Настолько, что внуков родители парня не просто ждали, но настойчиво требовали.

Серега, конечно, не красавец, но и генофонд вряд ли мог испортить. Высокий, справный, почерпнувший из недр материнской линии голубые глаза. От отца ему достались нос с горбинкой, роскошная белозубая улыбка и русые волосы.

Все в нем было замечательно, но судьба-злодейка никак не хотела организовать ему семейное счастье. А он старался, честно пробовал.

Одна дама сердца, с которой он едва не дошел до ЗАГСа, не мудрствуя лукаво, коварно обворовала Серегу в момент отлучки в командировку. Вторая поматросила и бросила, оставила с разбитым сердцем, ушла, не попрощавшись. Третья, с личным бонусом в размере ребенка от первого брака и годовых колец на срезе, жила, кормилась и поилась за его счет, не утруждала себя заработком, но в какой-то момент тоже тихо слилась. В общем, не везло пока парню.

Обязанности связиста в группе выполнял прапорщик Михаил Бубнов. Невероятно талантливый двадцативосьмилетний парень заведовал всей умной электроникой, выданной Новикову под роспись начальником спецсклада: станциями спутниковой связи, портативными передатчиками, пеленгаторами, маяками. Семьей он обзавестись не успел по причине нехватки времени на всякие там встречи и ухаживания. Миша постоянно торчал в своей комнате на втором этаже общежития и собирал из радиодеталей какие-то хитроумные штуковины.

Когда группе понадобился хороший связист, Новиков принялся искать такого по всем бригадам спецназа. Он от имени генерала Шестопалова вызвал десяток претендентов и устроил нечто вроде кастинга с собеседованием. В итоге Павел потратил полдня, а нужного специалиста так и не нашел.

Последним в кабинет вошел щупленький молодой прапорщик, представился.

– У вас ровно пять минут, – заявил Новиков, метнул взгляд на часы и принялся слушать краткий доклад претендента о пройденном жизненном пути.

Бубнов видел, что пролетает. Его рассказ не произвел должного впечатления на командира элитной группы. Не понравился он ему. А попасть в группу Новикова Миша мечтал давно.

Тут от полной безнадеги он и выдал:

– Товарищ майор, я вижу, что вы считаете, будто я вам не подхожу. Но если вы не возьмете меня в свою группу, то никогда не станете таким же известным человеком, как, например, Роберт Фицрой.

Павел отложил в сторону списки со своими пометками и удивленно посмотрел на прапорщика.

А тот скороговоркой – пока не выгнали – продолжил:

– Фицрой – английский адмирал. Однажды, когда он был еще только капитаном третьего ранга, к нему пришел неизвестный юноша и стал проситься на корабль в кругосветное плавание. Фицрой не испытывал никакого желания его брать, точно так же, как вы сейчас – меня, но потом согласился. Корабль назывался «Бигль», а юноша – Чарльз Дарвин. Фицрой вошел в историю как капитан того самого корабля.

Майор не смог сдержать улыбки.

Бубнов попрощался и вышел. Он весь день жутко переживал, ночь не спал.

А следующим утром ожил его мобильник – звонил майор Новиков.

– Вот что, прапорщик Дарвин. Завтра в девять утра прибыть в расположение группы, – коротко известил он. – Приказ о вашем переводе подписан.

И наконец, санинструктором в группе служил прапорщик Константин Дубов. Из тридцати двух лет, прожитых им на этом свете, более половины он употреблял чистый медицинский спирт. В двадцать Костя окончил медучилище, поступил в медицинский институт, едва не был отчислен со второго курса за постоянные прогулы, но кое-как удержался в этом заведении.

Загремев в армию, он понял простую истину: если снова окажется на гражданке, то без контроля и строгой дисциплины непременно сопьется. Потому и решил остаться при погонах. Костя сам потом не раз признавался, что это был самый мудрый поступок в его жизни.

Он был холост, обитал в общежитии. Умный парень увлекался хорошей музыкой. Друзей у него по жизни имелось мало, а вот с Павлом они почему-то сошлись.

Однажды Новиков стал свидетелем занятного случая. Они с Дубовым дружили, частенько сиживали за столом втроем с водкой. В тот день Павел пришел на перевязку в медсанчасть. В крайней командировке его чуток зацепило осколком мины повыше щиколотки.

Посещение сих заведений никогда не добавляло ему оптимизма и любви к отечественной медицине. Конвейер черствости и жестокосердия. Но деваться было некуда – рваная рана долго не заживала.

Костя дежурил в приемном отделении с медсестрой. У двери скопилась очередь из местных пациентов – жены и дети офицеров, пенсионеры и прочие гражданские лица.

Дубов был опытным психологом, людей видел насквозь, не хуже рентгена. При этом почти всегда оставался молчаливым, флегматичным и полусонным.

Бывают такие персонажи, похожие на лемуров-лори. Павлу они были симпатичны. Мозг после общения с ними оставался не изнасилованным. Это качество в наш шумный и болтливый век крайне ценно.

Злая судьба в тот день привела в уютное логово доктора Дубова местного наркомана с попиленными венами. Из-за обильного кровотечения Косте, естественно, пришлось принимать его без очереди.

Пациент был зол на жизнь и явно неадекватен. Люди ведь по-разному выделываются. Одним за это деньги платят и в телевизор зовут, а другим только завидовать остается.

Данный наркозависимый тип кидал понты очень грязно и умело, обливал всех словесным поносом. Во время обработки, штопки и перевязки он постоянно рассказывал Дубову, что о нем думает, и был при этом предельно красноречив. За такие эпитеты в арабском мире ему давно бы что-нибудь отрубили, например язык вместе с головой. Но у нас широты северные и люди терпеливые. Особенно при исполнении.

Костя, привычный ко всему, не реагировал, лишь шуршал бинтами да старался не подходить к пациенту спереди, чтобы тот не мог укусить его или плюнуть в лицо.

Но роковую свою ошибку наркоман совершил, когда мерзко обматерил медсестру. Костя как раз заканчивал перевязку. Он завязал узелок, оторвал ниточку, выпрямился.

Тут-то безобидный лори и превратился в самца гориллы. Оба эти животные являются приматами. Но разница между ними, согласитесь, ой какая существенная.

Отточенных движений было ровно три.

Первым Дубов поднял тролля за шиворот над стулом.

Вторым вышиб из-под него ногой стул.

Третьим выдал смачный пендель по заднице. Причем настолько мощный и так хорошо отмеренный, что нарик вылетел из кабинета так же изящно, как дерьмо из-под вентилятора. Он успешно врезался в противоположную стену коридора, завис на миг с выражением крайнего удивления на лице и стек на пол. Но полным идиотом этот гнилой фрукт все-таки не был. Он слился из приемного отделения тихо и очень быстро.

Потом из кабинета как ни в чем не бывало выглянул лори в очках, тщательно вытер вымытые руки полотенцем и сказал примолкшей очереди: