Алиса в Итакдалии - Тахира Мафи

Святые прянички, это был самый красивый мальчик, которого она видела в своей жизни.

Он был высоким, но не очень; с чертами лица идеальными, но не очень; с темными волосами, темными глазами и темной кожей – словом, полная ее противоположность. Его будто вылепили из черной патоки. Глаза мальчика были окаймлены ресницами такими густыми, что, когда он моргал, они трепетали, словно черные бабочки. Хотя он не моргал. Он смотрел. Не отрываясь. На нее.

На нее?..

В то время как Алиса была пустым местом, этот мальчик казался сошедшим с небес. Неудивительно, что она мгновенно забыла человеческий язык.

И тут, будто чтобы окончательно ее добить, он ей улыбнулся.

Алиса незамедлительно пришла к выводу, что это любовь с первого взгляда. По крайней мере, это казалось единственным объяснением, почему у нее вдруг стали резиновыми ноги, а голова наполнилась розовой ватой. И только когда Оливер заметил (довольно грубо), что у нее открыт рот (на самом деле, совсем чуть-чуть), к девочке вернулась способность соображать.

Алиса со стуком закрыла рот (звук вышел немного громче, чем она предполагала) и задумалась, как лучше попросить мальчика на ней жениться. На вид он был ровесником Оливера, то есть ее собственным ровесником, то есть никого из них идея женитьбы пока не интересовала даже в перспективе. Однако это не помешало Алисе сказать:

– Ты не мог бы…

Она осеклась и начала снова:

– Вы не могли бы…

Девочка уже протянула ему руку, когда Оливер перехватил ее в воздухе и очень выразительно посмотрел на спутницу.

– Ты что творишь? – прошипел он.

– Ой, помолчи, – прошептала Алиса в ответ, вырывая ладонь.

– Добрый вечер, – с широкой улыбкой сказал прекрасный мальчик. – Какое удовольствие с тобой познакомиться.

У него был легкий акцент и глубокий, музыкальный голос, который почему-то казался ненастоящим. Словно он говорил на языке, которого Алиса на самом деле не понимала.

Но у нее не было времени думать о таких пустяках.

– Это и для меня огромное удовольствие, – торопливо ответила девочка, не обращая внимания на Оливера и его упорные попытки разлучить ее с любовью всей жизни.

– Да-да, – буркнул Оливер. – Сплошное удовольствие. Но нам, к сожалению, пора. Спасибо, до свидания!

– Подождите! – быстро сказал мальчик. Он вглядывался в лицо Оливера всего секунду, прежде чем повернуться к Алисе. – Ты здесь впервые. Я раньше не видел никого похожего на тебя.

Последние слова он произнес, наматывая на палец прядь ее злополучных белых волос.

Алиса чуть в обморок не упала.

– Хочешь немного задержаться? – спросил он ее. Ее одну. – Я мог бы показать тебе окрестности…

Девочка уже почти кивнула, когда между ними опять вклинился Оливер.

– Пожалуйста, – сказал он тихо. Фиолетовые глаза умоляюще смотрели на Алису. – Нам нужно поговорить наедине.

Алиса хотела отмахнуться, но что-то в лице Оливера ее встревожило. Поэтому она извинилась и пообещала прекрасному мальчику, что скоро вернется.

Тем временем Оливер окончательно закипел.

Стоило им отойти, как он выплеснул на Алису целый ушат холодных слов о долге, правилах и тех, кто их нарушает. И хотя девочка пыталась заверить его, что не хотела никаких проблем, Оливер настоял, чтобы они немедленно двинулись дальше.

– К тому же, – проворчал Оливер, – я искренне не понимаю, что ты в нем нашла. У жителей Дремоты почти нет пыльцы.

(Пыльца, нужно заметить, служила в Ференвуде разговорным синонимом магии.)

– Попомни мои слова, он водит тебя за нос.

– Но Оливер, – сказала Алиса, оглядываясь через плечо. – Разве ты его не видел? Он такой красивый!

Девочке казалось, что еще чуть-чуть, и она превратится в сахарную лужу.

– Такой милый, и изящный, и… Я в жизни не видела таких красивых людей! – Алиса схватила Оливера за рукав. – Разве ты не согласен, что он самый красивый мальчик на свете?

Оливер побагровел. В следующую секунду он закусил губу, взмахнул руками и почти взорвался той массой весьма обидных соображений и предположений, которые собирался донести до Алисы. (В частности, поэтому она не поняла ни слова, и я даже не буду пытаться воспроизвести этот монолог.) Как бы там ни было, Оливер выглядел таким расстроенным, что Алиса решила вернуться к прекрасному мальчику и с сожалением отказаться от его великодушного предложения. Но когда они обернулись, тот уже собрал толпу односельчан, и время вежливых переговоров прошло безвозвратно.

И это была полностью вина Алисы.

* * *

Оливер побелел, как мел.

За одну секунду его кожа приобрела цвет молока, или бумаги, или призрака – если бы у призраков был цвет. Не говоря больше ни слова, он схватил Алису за руку и сжал с такой силой, что ей просто пришлось вырвать ладонь. Девочка скрестила руки на груди и нахмурилась, запоздало осознав масштаб вызванных ею проблем. Оливер стоял неподвижно, с широко распахнутыми глазами, и лицо его выражало безмолвный ужас.

Прекрасный мальчик и его товарищи все приближались, пока не сомкнули вокруг них плотное кольцо. Самый высокий поднял над головой Алисы зажженный факел, так что теперь все могли рассмотреть ее лицо. Жители Дремоты начали показывать на нее пальцами, кивать и перешептываться. При этом их взгляды безо всякого стеснения шарили по волосам, коже и измятым юбкам девочки. Алиса тут же ощутила себя экспонатом на ярмарке диковин, и это чувство ей не понравилось.

Она многозначительно сузила глаза в сторону прекрасного мальчика, но тот едва ли заметил ее неодобрение. Он улыбался до ушей, гордо поглядывая на односельчан – будто обнаружил забавную зверушку и притащил им поразвлечься. И правда, на что еще может сгодиться никакая девочка-оборванка?

Алиса насупилась. У них с Оливером была масса неотложных дел и совсем не было времени на эту чепуху.

Прекрасный мальчик выступил вперед.

– Меня зовут Редкость, – представился он. И улыбнулся.

Алиса хотела ответить, но вдруг лишилась дара речи. В свете факела Редкость оказался совсем не похож на тот образ, который нарисовало в темноте ее воображение. Теперь, когда его черты озарял огонь, Алиса смогла разглядеть его получше.

Мальчик был высоким и крепко сбитым. Из одежды на нем были безрукавка с глубоким V-образным вырезом, очень короткие штаны и пара мокасин. Но интереснее всего оказалась его кожа. Она была словно вылеплена из летней ночи – такой глубокой синевы, что отливала черным, – и, насколько хватало глаз, покрыта татуировками. Мальчика с головы до пят усеивали звезды, луны… целые галактики, созданные мерцающими в темноте золотыми чернилами. Алиса уставилась на него, разинув рот.