Царское имя - Александр Асмолов

– Не припомню, когда заходила в церковь.

– Это монастырь. Основан в 1282 году Великим князем Даниилом Александровичем, младшим сыном Александра Невского от второй жены по имени Васса. Представляешь, Даниил в двенадцатом поколении Рюрикович, первый московский князь.

– Ты это к чему?

– Даниил Александрович считается родоначальником фамилии Даниловых на Руси… Девичья фамилия Лизы – Данилова. Думаю, она искала свои древние корни и знала об этом.

– Считаешь, что есть какая-то связь между тем обведенным фломастером объявлением в газете, что Вадим нашел вчера в магическом салоне, и исчезновением Лизы?

– Логически объяснить не могу. Интуиция.

– Даже для интуиции нужна какая-то информация. Пусть разрозненная и обрывочная, но подсказка не возникает из ничего. Ты Лизу знаешь намного лучше меня, поэтому незначительное событие у вас обоих может вызвать одну и ту же ассоциацию, которая не возникнет у меня.

– Хорошо, расскажу все, что прочитал сегодня ночью о знаменитом предке Даниловых. От него пошли московские князья и цари всея Руси. Точная дата рождения Даниила Александровича неизвестна. В самой древней русской летописи, Лаврентьевской, сказано, что он рожден в 6769 году от сотворения мира, то бишь в 1261 от Рождества Христова. После смерти отца, в двухлетнем возрасте, унаследовал Москву как самый захудалый надел и был князем Московским 40 лет.

В те времена стольным градом всех русских княжеств считался Владимир. Трое старших братьев Даниила княжили самостоятельно, а его до 7 лет воспитывал дядя Ярослав, княживший в Твери. Из всего написанного о Данииле можно сделать вывод, что он унаследовал от отца прозорливый ум и навыки дипломата. Воевал редко и был честен с противниками, за что некоторые князья после смерти завещали ему свои наделы. Сабелькой помахивал, конечно, но в основном работал головой, что позволило объединить вокруг слабой Москвы близлежащие наделы и возвыситься. К концу XIII века князья русские разбились на два лагеря: стольный Владимир и оппозиция. В 1297 году во Владимире состоялся знаменитый съезд князей и русской знати при надзоре большого ордынского войска во главе со старцем Неврюем.

Иван сделал многозначительную паузу.

– Представляешь, некоторые источники намекают на то, что это был отец схлестнувшихся князей Александровичей – сам Невский, которому тогда стукнуло 76 лет… На том съезде были жаркие споры, чуть за оружие не схватились, да все порешить миром помог ордынский воевода Олабуга Храбрый. О котором есть данные, что это был не кто иной, как ордынский богатырь Буга, принявший христианство еще в 1261 году. Вот какие чудеса… Короче, на том съезде князья окончательно рассорились, и Даниил Александрович возглавил оппозицию. Его даже Новгород позвал к себе княжить, но туда он послал своего сына Ивана Калиту, а сам в том же году получил власть и титул Великого князя Всея Руси.

– Калита – это тот, о котором нам рассказывал Серый Волк?

Иван кивнул, оглядывая мощные стены монастыря.

– Вот где наши русские корни. Ходим рядом, а не интересуемся. Я столько за ночь узнал… Русским есть, чем гордиться!

– Похоже, ты увлекся хронологиями, – снисходительно прошептала девушка и остановилась у сводчатых ворот под красивой многоярусной церковью.

– Представляешь, более семи веков назад здесь был построен деревянный храм Даниила Столпника, – восторженно прошептал ее спутник и чинно поклонился.

– Истопника?

– Даниил Столпник, – поправил он Варю. – Преподобный был ангелом-хранителем Даниила Александровича, названного в честь этого святого.

Стоящие по бокам от входа двое дюжих монахов сурово глянули на шептавшихся гостей. То ли они признали русские лица, то ли слышали их речь, неизвестно, но пропустили их без вопросов. Уже пройдя внутрь, Варя обернулась на возмущенные голоса. Молчаливые монахи преградили путь мужчине, всем своим видом говоря, что путь для него закрыт. Заметив это, Иван припомнил пословицу:

– Не лезь со своим уставом в чужой монастырь.

– А нам можно?

– Иноверцев они за версту чуют.

– Но я даже некрещеная, и в церковь не…

– Мы русские, – тихо, но уверенно оборвал ее Иван.

Девушка помолчала, обдумывая его слова, но не стала возражать и сменила тему:

– И что теперь? Пойдем на службу?

– Нет, мы прикоснемся к одному из старейших колоколов Руси, а то и позвоним.

– Шутишь?

– Отнюдь. В честь возвращения колоколов из Америки всю эту седьмицу с высочайшего дозволения Священного Синода прихожанам открыт доступ в звонницу.

– Ничего не понимаю. При чем тут Америка?

– Колокольню над Святыми воротами монастыря построили в 1732 году. Отлили уникальные колокола с неповторимым звоном. Почти два века монастырь гордился этим чудом, но после революции все разрушили.

В конце двадцатых годов «товарищи» разграбили Даниловский монастырь, монахов расстреляли, территорию превратили в подростковый распределитель для детей «врагов народа», колокольню разобрали на кирпичи, а колокола продали по цене бронзы.

– Зачем?

– В газете была заметка местных жителей, которые, якобы, жаловались, что колокольный перезвон мешает им отдыхать перед великими свершениями. Зато в Америке нашелся некий промышленник Чарльз Крейн, который уговорил комиссию не разбивать колокола, как это делали в большинстве разоряемых церквей. На свои деньги он выкупил все восемнадцать уникальных колоколов и подарил Гарвардскому университету.

– К чему им наши колокола?

– Это же настоящая история. Так называемый подбор колоколов звонницы Данилова монастыря был уникальным и одним из самых известных в России. Малые колокола «подзвона» были отлиты еще в 1682 году и переданы в монастырь царем Федором Алексеевичем, самый большой – «Благовестник» – весит 12 тонн.

– Как же их раньше без кранов поднимали на высоту?

– Так же, как ставили Александрийскую колонну в Питере: катки, веревки, блоки и русское «эх, навались, братцы».

– Да, это мы умеем, – девушка подняла голову, рассматривая звонницу. – А что, колокола делали в Гарварде?

– Пишут, что их смонтировали на специально построенной для этого башне общежития Лоуэлл Хаус. Уникальный подбор русского малинового звона развлекал американцев по выходным, праздникам и в дни футбольных матчей. Среди наших эмигрантов нашлись верующие, которые связали остаток своей жизни с этими колоколами. Они научили американцев звонить, ухаживали и берегли эту частичку России, которая стала частью культуры Штатов, как копия парижской статуи Свободы, которую все считают символом Америки.

– Что имеем, не храним, потерявши, плачем, – горько вздохнула Варя.

– А ведь подбор из Данилова монастыря – это не только уникальный звон, на барельефах по периметру колоколов изображены знаменитые личности и великие события. Вся наша история.