Привет, я люблю тебя - Кэти М. Стаут

– Ты ведешь себя как надменный болван, и все это здорово. Но тебе не удастся запугать меня своим сарказмом и холодностью. Потому что ты – ничтожество, вот ты кто, тебе меня не напугать.

Он ухмыляется.

– Значит, я плохо старался.

– Серьезно. Что бы там ни было, Софи страшно испугалась. Она очень добрая, я в жизни таких не встречала, и я не допущу, чтобы ты причинял ей боль.

Наглая улыбка исчезает, а взгляд из холодного превращается в обычный, как у нормальных ребят, без какого-либо самодовольства. Он смотрит на свои кроссовки, и за черными прядями я не могу разглядеть его лицо.

– Ни о чем не беспокойся, – говорит он ровным тоном. – С ней все в порядке. С нами обоими все в порядке.

– Ты в этом уверен? – скептически спрашиваю я. – Она вся извелась, пока искала тебя. Что-то не похоже, что она в порядке. Может, тебе стоит проверить, так это или нет?

Я киплю от негодования. Я поворачиваюсь и собираюсь идти на обед. Наверное, я успею пообедать до звонка. Но прежде чем я делаю шаг, меня хватают за руку и разворачивают на сто восемьдесят градусов.

– Я серьезно, – говорит Джейсон.

И я молчу, потому что его слова опасно похожи на правду. Он смотрит на свои пальцы, которые сжимают мое запястье, потом поднимает взгляд, и я вижу в его глазах безмолвную мольбу. Моя решительность слабеет. Однако мы не успеваем заговорить, звенит звонок, и двери кабинетов закрываются.

Джейсон выпускает мою руку, и я отступаю на шаг. Мне хочется вынести ему еще одно грозное предупреждение, но слова так и умирают невысказанными. Я вспоминаю, как мы сидели в лимузине, как его голова лежала на моем плече и как в его глазах отражалась боль. И воинственность, бурлящая во мне, рассеивается.

Я иду по коридору и в голове вихрем проносятся мысли. Даже когда я встаю в очередь в столовой и взглядом ищу Йон Джэ, я продолжаю думать о Джейсоне.

И о том, что могло породить ту тоску, которую я в нем вижу.

* * *

За ужином Софи сидит притихшая. Она рассеянно гоняет по своей тарелке рис, и я вдруг понимаю, что ни разу не видела ее такой молчаливой. Когда она сбрызгивает рыбным соусом свое яблоко, я не выдерживаю.

– Софи, что случилось?

Она поднимает голову.

– А?

Я указываю на яблоко, и ее взгляд становится более осмысленным. Она смеется и кладет палочки поперек миски.

– Кажется, я наелась, – говорит она.

– Ты все еще думаешь о том, что было в субботу? – спрашиваю я. Может, мне все же удастся выяснить, что происходит.

Она в замешательстве ерзает по скамейке.

– Нет. – Я жду продолжения. – Я поговорила с Джейсоном. Он рассказал мне о вашем разговоре. После урока корейского. В первый раз, когда вы, ребята, поссорились после концерта, я не стала вмешиваться. Но вы опять поссорились, и я нервничаю из-за этого. – Она берет салфетку и принимается рвать ее на кусочки. – Я не хочу, чтобы у тебя сложилось о нем неправильное впечатление. Он совсем не плохой. Честное слово.

Я подавляю желание хмыкнуть. Меня не проведешь.

– Просто у него… есть проблемы, понимаешь? После дебюта «Эдема» он живет в постоянном стрессе. Я в том смысле, что он всегда был перфекционистом, а после выхода альбома его стремление к совершенству только усилилось. – Она покусывает нижнюю губу. – Он мой брат, так что иногда я расстраиваюсь вместе с ним. Но я не хочу, чтобы ты считала его… как бы сказать… плохим человеком.

Я краснею – подозреваю, что это вызвано острым чувством стыда.

Софи выпрямляется и смотрит на меня. Ее взгляд за очками становится жестче.

– Ты бы оказала мне большую услугу, если бы была помягче с ним. И… гм… мы с Джейсоном сами справимся со своими проблемами.

Мое замешательство усиливается, спазм, скрутивший мой желудок, грозит вытолкнуть наружу только что съеденный ужин. Я отодвигаю от себя миску как можно дальше, потому что запах еды вызывает у меня рвотные позывы.

Я уже готова выбросить белый флаг, но тут Софи говорит:

– Йон Джэ рассказал мне о твоем отце, о том, что ты выросла в семье знаменитости. Уверена, тебе часто приходилось иметь дело с теми, кто был добр к тебе исключительно ради твоего отца, и я знаю, как к такому привыкаешь. – Она колеблется, ее речь замедляется, как будто она идет по зыбкой почве. – Может, ты не привыкла к грубости, но такова жизнь, знаешь ли. Никто не совершенен. И иногда это действует освежающе, когда люди перестают льстить тебе и задабривать тебя.

У меня от изумления глаза лезут на лоб. Она считает меня избалованной, думает, будто я привыкла к тому, что мне никогда не перечат. И все же я непроизвольно задаюсь вопросом: а вдруг она права? Только от этого менее обидно мне не становится.

Софи морщится и съеживается.

– Ты не злишься на меня, а? – шепчет она.

Я энергично качаю головой, пытаясь разобраться в своих противоречивых мыслях.

– Нет! Конечно, нет!

Я выдавливаю из себя улыбку, и она облегченно вздыхает.

– Вот и хорошо. – Она тоже улыбается. – Я боялась, что ты больше не захочешь дружить со мной.

– Софи, ты моя единственная подруга. Без тебя я бы точно не выжила.

– Верно. – Она хихикает. – Это ведь дает мне определенную власть, а?

Вероятно, да. Только я не знаю, как относиться к этой смене ролей – ведь я выросла в крутой семье и привыкла командовать, привыкла, что все вокруг так и жаждут моего внимания.

Софи больше не откровенничает, да и я тоже. Только я не могу не думать о нашем разговоре, когда во вторник снова вижу в классе Джейсона. Он, как обычно, игнорирует меня, но вечером я получаю сообщение с незнакомого номера: «Это Джейсон. Жди меня завтра в 6 вечера в библиотеке. Будем готовиться к контрольной по корейскому».

У меня в голове одновременно проносятся три мысли: первая, что он каким-то образом раздобыл мой номер, вторая, что он больше не злится на меня, и третья, что он из тех зануд, которые даже в эсэмэсках соблюдают грамматику и пунктуацию.

В среду вечером я быстро проглатываю ужин и через весь кампус спешу к библиотеке. Я захожу в гигантское здание-«стекляшку», достаю свой телефон и отправляю сообщение: «Ты где?»

Спустя минуту телефон жужжит. «На третьем. Поворачивай налево и иди до конца».

Я поднимаюсь по лестнице, на каждой ступеньке проклиная Джейсона за то, что он вынуждает работать мои и без того уставшие ноги, и поворачиваю в указанном направлении. Хотя вокруг стеллажей с книгами много пустых столов, он предпочел тот, что стоит в дальнем конце, практически изолированно от остальной части библиотеки.

Я прокручиваю в голове наш разговор с Софи. Может, она была права, может, меня и вправду задело то, что я не нравлюсь Джейсону? Я подавляю отрицательные эмоции и настраиваюсь на дзен в надежде, что мне удастся быть с Джейсоном хотя бы вежливой.