Вояджер 3 - Алексей Александрович Карачёв

Будто стая тех самых луддитов-мадрибцев прошлась по марсианской колонии. Уничтожили всё, до чего смогли дотянуться. А руки у этих товарищей были длинные-предлинные. И так до самого конца. Другое дело, что почему-то никто из них не стал выносить своё безумие в сам коридор, тот оставался относительно целым. Да, кое-где светильники были оторваны и свисали с потолка, лёгкие металлические скамейки для отдыха в паре мест оторвали от стены, разбили несколько кадок с искусственными цветами, но не более. Но ни надписей, ни поджогов пластика, ни вырванных из кабель-каналов проводов. В общем так, лёгкий беспорядок.

О предназначении почти всех помещений удалось узнать по сохранившимся табличкам на дверях. Тут ничего странного и удивительного: лаборатории. Испытательные, технологические, физические, химические и так далее. И даже две биологические, обычная и микро. Жизнь на Марсе искали всё время.

И как обычно, никаких бумажных журналов или записей. Разломанные планшеты, разбитые экраны компьютеров и только. Мы, как обычно поискали даты и наконец-то нашли что-то более-менее интересное: две тысячи двести девяносто восьмой год, именно такая дата стояла на этикетке сломанной ценрифуги. Двести лет. Больше двухсот лет прошло с нашего отлёта отсюда. А сколько сейчас? Узнать время по когда-то остановившимся часам невозможно, нужно искать дальше. Здесь больше делать нечего.

Последняя дверь, ведущая, как мы предполагали, в помещение с бассейном имела небольшой шлюз, как и в модуле наверху. Вот только в отличие от неё, перед выходом из неотмеченного на карте лабораторного модуля, рабочему персоналу предписывалось пройти обязательные процедуры по дезинфекции, переодеться в другую одежду, отметится на небольшом КПП и лишь потом пройти. Или что-то в этом духе, откуда мне знать точный порядок процедур? На стене висели сохранившиеся плакатики, но там всё слишком схематично, для понимающих.

Первая герметичная дверь открылась без особых проблем, это уже был большой прогресс по сравнению с модулями наверху. Закрыв её изнутри, мы повторили процедуру на следующей. Штифты вышли нормально, ручка закрутилась без особых усилий. Кто бы там наверху ни заблокировал проходы, здесь он сделать это забыл. Или не успел. Воздух здесь был, нас не вышвырнуло из отсека, дверь с лёгким пшиком приоткрылась.

Наверное, нам не стоило сюда заходить. Лучше бы полетели домой на Землю искать свидетельства гибели цивилизации там. А не видеть вот это вот всё: десятки старых, скукоженых трупов в подгнившей от давнего разложения плоти одежде наполняли бывший бассейн почти доверху. Воды там, конечно же, не было.

Глава 9

Меня не стошнило, я даже не изменился в лице. И вовсе не потому, что ожидал увидеть здесь нечто подобное, совсем нет. К такому никогда не подготовиться, всё дело в привычке. Мог ли я ещё несколько лет назад подумать, что запросто буду перетаскивать засохшие трупы арраяр к утилизатору, одной левой пробивать насквозь защищённых бронёй корфу или отбиваться от заживо пожирающих меня мадрибцев? То-то и оно. Да и трупы в помещении бассейна выглядели вполне себе безобидно, если не считать самого факта, конечно. В Эрмитаже или там в Британском музее можно увидеть мумии и поинтереснее, и пострашнее.

А вот Евгения, наоборот, вид древней гекатомбы ввёл в состояние приближенное к паническому ужасу. Мой друг резко побледнел, развернулся и бросился обратно в коридор лаборатории, откуда вскоре послышались не совсем приятные звуки. Силовой кокон скафандра вещь умная, однако я всё же решил проверить, не придется ли работать спасателем. Всё было в порядке: на полу образовалась положенная «по протоколу» лужица, а Женька, скрючившись, тяжело дышал и отплёвывался.

— Живой? — поинтересовался я.

Евгений только рукой махнул, мол, нормально всё, отвали пока. Я и отвалил, пускай приходит в себя. Хотя мне было непонятна такая реакция друга, ведь уж чего-чего, а всяческой расчленёнки и кровищи мы навидаться успели. Ну да ладно, оклемается, сам скажет, а я пока решил вернуться к бассейну. Мне-то ничего не мешает там осмотреться.

Засохшие трупы лежали на своих местах, никакой тебе леденящей душу мистики с восстающими древними египетскими мумиями. А то я уже начал привыкать к подобным фортелям нашей не спешащей заканчиваться истории.

Ну что же, пока Ватсон собирается с силами, побуду марсианским Шерлоком Холмсом. И самая первая пришедшая мне в голову догадка гласила: никакой массовой резни здесь не произошло: следов крови на полу нет, а впитаться ей некуда, по-любому остались бы засохшие пятна на пластике. Могли ли они полностью исчезнуть за давностью лет? Вряд ли, вентиляция здесь если и работала, то только сразу после всех событий, света нет по той же причине — отсутствие электричества.

Эксперт-криминалист по преступлениям каменного века из меня так себе, но вроде как даже на древних тканях находят пятна крови. Я присел на корточки возле ближайшей мумии и постарался внимательно её осмотреть. Висевший на шее у мертвеца бейдж поведал мне имя несчастного: Марк Шрайбер, инженер.

Понятное дело, я его не знал, он моложе меня лет на двести, в пра-правнуки годится. Одежда вполне прилично сохранилась, у других есть и похуже. Явных следов крови не видно, откровенные раны или переломы отсутствуют, поза расслабленная, как будто уснул и не проснулся. Интересное дело. Я поднялся с корточек и подошёл к следующему телу. Результаты осмотра в точности совпали с предыдущим, кроме разве что неестественной позы. Нет, никаких вывернутых и сломанных конечностей, просто человека принесли и бросили, не заботясь о приличиях. И таких здесь большинство, кто-то сильно заморочился с перетаскиванием трупов, может, и этот неизвестный Марк Шрайбер.

Спускаться в бассейн и осматривать остальных я не стал: мне не сильно-то и хотелось оказаться посреди кучи скукоженных мумий. Да, они не встанут и не побегут за нарушителем их спокойствия, да, они мертвы уже несколько столетий, но всё же это зрелище не для живого человека, если только он не маньяк какой-нибудь. Я маньяком не был, как и следователем по особо важным делам, которому по статусу положено носом рыть места преступлений. И ещё это люди, не корфу и не мадрибцы — люди. Разница для меня была существенной.

Я вернулся к слишком подозрительному Марку. Но прежде чем начать «запускать руки» во многочисленные карманы комбинезона мёртвого инженера, вызвал Женьку. Тот в ответ послал меня подальше и вроде как сказал не мешать ему отходить от увиденного. Не мешать, так не мешать.

Липучки на карманах Шрайбера до сих пор открывались с характерным звуком, который в могильной тишине бассейна тут же превращался в зловещий хруст ломающихся костей. К моему великому сожалению и удивлению, мёртвый инженер в последний путь не взял собой ничего, вообще ничего. Все карманы оказались, как и сам Марк,