Дмитрий Донской. Империя Русь - Михаил Ланцов

Удивительный альянс! Этакий союз узурпаторов. Для мировой истории ничего удивительного в этом не было. Другой вопрос, что старший сын Дмитрия приобрел через брак с Екатериной права и на Польшу, и на Венгрию, дополняющие наследование Российской Империи по отцу. Острый момент, который изрядно подогревал мотивацию Сигизмунда в стремительно накаляющемся конфликте.

Другим фактором, который позволял Сигизмунду с каждым днем все больше убеждаться в своей правоте и успехе, была военная реформа.

Он не стал выдумывать ничего необычного. Просто развил старую концепцию бенефициаров под новые обстоятельства. Теперь каждый владетельный синьор был обязан развернуть одну из рот установленных образов. Пикинеров ли, арбалетчиков ли или еще кого. Не важно. А учитывая, что видов рот было утверждено много и больших, и маленьких, и легких, и тяжелых – найти посильную ношу мог каждый.

И каждый год, по весне, проводился смотр, на котором назначалось кормление, то есть доля с общего Имперского налога на вооруженные силы. За малую роту полуголых новобранцев оно было одно, за полностью снаряженную роту тяжелых пикинеров – другое, а за кирасир – третье. И так далее.

Лед тронулся, как говаривал Остап Бендер.

Богемскую реформу Сигизмунда приняли у себя Габсбурги, Висконти, Ольденбурги, Веттины и прочие знатные рода Священной Римской Империи. А после заключения Краковского союза в 1383 году к ней подключились Польша, Венгрия и Литва.

За короткий срок Сигизмунд и его союзники смогли развернуть таких вот феодальных рот на более чем пятьдесят тысяч строевых. И, не останавливаясь на достигнутом результате, продолжили угрожающий рост военного могущества. Важно отметить, что Сигизмунд учел опыт Императора России, который во время войны за Великое княжение выставил большую часть пехоты в стеганках. И только потом, по мере появления возможностей, одел их всех в доспехи. Именно это и позволило меньше чем за год большинству вовлеченных феодалов Священной Римской Империи выполнить свои обязательства перед сюзеренами.

Особняком стояла артиллерия.

Оценив ее могущество и многие образцы епископских и архиепископских хозяйств, на просторах Священной Римской Империи начали опытные работы. Колокольных дел мастера учились лить бронзовые пушки. Получалось так себе – сильно тяжелее и менее надежно. Но получалось. А учитывая человеческие и финансовые возможности нового союза, это пугало все больше и больше. Грозовые тучи большой войны сгущались, полыхая молниями, накатываясь со всей обреченностью неизбежной катастрофы.

10 мая 1385 года, Москва

Шел десятый день третьих Олимпийских игр[60].

Участников приехало видимо-невидимо. Популярность игр постепенно возрастала. Даже рост международной напряженности не смог помешать желающим. Все-таки таких значимых и пышных развлечений не было больше нигде. Атлеты и их команды, торговцы и промышленники, богатые зеваки и просто шпионы. Густая каша из людей, прибывших со всех уголков Евразии от Иберии до Империи Мин.

Казалось бы – глупость. Зачем в преддверии большой и сложной войны пускать к себе домой такую массу вполне легальных шпионов? Но на то и был расчет. Даже возня вокруг ликвидации заговорщиков, убивших его дочь и внуков, прекратилась еще в 1383 году. Основная идея – придание минимума значимости делам Сигизмунда и Владислава.

– Какая война? Вздор! Вы посмотрите, какую оранжерею для зимнего сада я построил? – говаривал Император, указывая на особняк с обширным остеклением двойным стеклопакетом и водяным отоплением. И все ахали:

– Столько стекла! Столько стекла!

– Прозрачного!

По XIV веку – одно только стекло с этой оранжереи тянуло на немаленькое состояние. А Дмитрий его для «каких-то там сорняков» выделил. Большинство окружающих людей воспринимало подобные вещи как причуды безмерно богатого человека. Мало кто из них обращал внимание на то, что эта оранжерея держалась для биологического факультета Московского Имперского университета. И использовалась не столько для демонстрации богатства монарха, сколько для научно-исследовательских целей. Ведь в ней постоянно возились учащиеся и их преподаватели. Другой стороной у данной «демонстрации богатства» было то, что по оранжерее водили экскурсии за деньги, собирая немалые средства.

Под стать оранжерее были и новые Торговые ряды в западном пригороде. На вид – безумно дорого, но на деле практичный аспект преобладал, хоть и завуалированно. Фактически Дмитрий создал полноценный торгово-развлекательный центр для состоятельных людей со всей Евразии. Кое-что перепадало и беднякам, вход-то был бесплатный. Но клубившиеся вокруг Москвы стайки купцов наконец-то обрели свой храм под стать делам.

И таких «игрушек» хватало. Дмитрий старательно имитировал «головокружение от успехов», занимаясь совершенно на первый взгляд ненужными вещами в контексте надвигавшейся войны. А там было чего бояться.

Сигизмунд и его союзники быстро и слаженно проводили модернизацию своих вооруженных сил. Да, все было далеко от завершения, но, по сведениям Дмитрия, до семидесяти тысяч легкой пехоты уже имелось в их руках. Пикинеры, алебардисты, лучники, арбалетчики и прочее, прочее, прочее. К счастью, практически без доспехов. Сверх того – порядка десяти тысяч кавалерии, преимущественно легкой. По сути, коалиция центральных держав ждала только пушек, работы над которыми шли ни шатко ни валко. Лихо взявшись, епископы и архиепископы Священной Римской Империи быстро увяли, переведя дела в категорию «работа ведется». Собственно, только это и сдерживало Сигизмунда от начала вторжения в Россию.

В то же время Венеция оказалась связана в Ближнем Леванте интересами Иерусалимского царства. Ведь мамлюки наконец-то замирились промеж себя, признав власть подросшего Али II аль-Мансура[61]. После чего резко вспомнили об обиде, что им нанесли в 1379–1380 годах, и возжелали реванша. С одной стороны, мамлюки, с другой – османы и прочие малоазиатские силы, с третьей – Тимур, который чего-то выжидал, старательно не влезая во всю эту возню. Вот и выходило, что союзники Дмитрия по уши увязли в проблемах, не имея никакой возможности открыть «второй фронт» в случае чего.

Из ключевых действующих лиц не договорились только Тимур с османами да кое-какая массовка в лице Ганзы, Генуи, Молдавии и Валахии. Дмитрий пытался расстроить эти попытки выстроить против него обширную коалицию, но умение делать бизнес и воевать в нем сочеталось с совершенной косолапостью в вопросах классической дипломатии. Особенно тогда, когда он не мог говорить с позиции силы. Поэтому все попытки хоть как-то помешать только усугубляли дело. Настолько, что лучше бы он и вовсе носа не совал – дольше бы возились.