Отбор невест для драконьего принца: провести и не влюбиться - Лариса Петровичева

Потом, когда все было съедено и выпито, мы вышли на улицу, и экипаж увез Амин и Макса в дом господина государственного мага. Некоторое время мы смотрели им вслед, а потом я сказала:

- Что ж, прогуляюсь пешком, пожалуй.

- Позволите составить вам компанию? – поинтересовался Берт так, что было ясно: он составит, даже если я не позволю.

- Это общая улица, - ответила я. Берт улыбнулся, предложил мне руку, и на нее пришлось опереться. Так мы и пошли дальше: уже вечерело, Тансворт окутывали мягкие летние сумерки, и гуляющий народ с любопытством косился в нашу сторону. Сегодняшний день был просто подарком всем городским сплетникам. Мало того, что Амин внезапно взяла и вышла замуж, так еще и я гуляю в компании лучшего друга его высочества!

- Я был прав, - сказал Берт через несколько минут. – Вы действительно чертополох, Лана. Гордый, прямой и независимый. Вы знаете, что он на гербе Северной Фуллы?

- Я училась в университете, - ответила я. – А вам, кажется, нравится меня дразнить, потому что вы понимаете, что я никуда не денусь до конца отбора невест.

Берт мягко усмехнулся.

- Но вы же в самом деле не похожи на остальных барышень, Лана. И это как раз то, что меня в вас привлекает.

- Лучше молчите, - посоветовала я. – До моего дома десять минут пути, это не так долго, чтобы сделаться в тягость.

Берт понимающе кивнул.

- Вы теперь будете жить одна. Не боитесь?

Я удивленно посмотрела на него.

- Кого мне бояться в Тансворте? Нас с Амин здесь все знают и любят.

- Преступников? – предположил Берт. – Воров?

Кажется, он собирался предложить мне свою защиту – я напомнила себе, что в очередной раз разбитое сердце не входит в мои планы. Потому что да, мы можем закрутить роман – но ничем хорошим это не кончится.

Он дракон, пусть и в ссылке. Наверняка для него уже присмотрели достойную партию, светловолосую и синеглазую, из достойной столичной семьи, а не полуэльфийку из провинции.

- Если вы еще не заметили, то здесь никто не запирает дверей. Кажется, десять лет назад у проезжающего украли кошелек, вот и вся преступность. Шеф Балетти списывает все на профилактику правонарушений, но тут просто порядочные люди. Так что мне некого бояться, - сказала я и только потом поняла, что у меня вышел целый монолог, и я волнуюсь.

- А то угостили бы меня кофе? – предложил Берт, с улыбкой посмотрев на меня. Мы уже подходили к дому – мясная лавка была закрыта, Бекон сидел у калитки с тоскливой физиономией и, увидев меня, издал долгий печальный мяв.

«Пожалей котика, бесстыжая!» - примерно так можно было перевести его стенания на человеческий язык.

- У нас нет кофе, - ответила я резче, чем собиралась, и осеклась. – То есть, у меня нет.

Я теперь одна. Больше нет никакого «у нас». Амин уехала в новую жизнь, и наш дом был пуст – смотрел темными окнами, поскрипывал полами и ставнями, и я вдруг подумала, что никогда не чувствовала себя настолько одинокой.

Мы с Амин всегда были вместе, с детства. Наши родители дружили; мой отец, сирота, воспитывался как общий сын клана. Кажется, первой, кого я помню, была не мама, а Амин, которая перевернула мне на голову ведерко золотистого песка.

И вот мы пошли новыми дорогами – но это не повод хвататься за Берта, чтобы заглушить одиночество.

- Вон кондитерская лавочка еще открыта, - Берт указал на освещенные окошки «Сластей и страстей», через два дома от моего. – Я куплю кофе и что-нибудь к нему, - он сделал паузу и добавил: - И это действительно будет только кофе и выпечка, ничего больше.

- Кажется, с вами проще согласиться, чем убедить, что мне от вас ничего не нужно, - вздохнула я. – Что ж, хорошо. Пусть будет кофе. Но еще раз назовете меня чертополохом, и я вылью его вам на голову.

Берт рассмеялся и признался:

- Лана, вы определенно мне нравитесь. Я скоро буду!

Оставив меня у калитки, он быстрым шагом двинулся в сторону «Сластей и страстей», и, глядя ему вслед, я думала, что мне нравится смотреть на него – прямого, стройного, решительного.  Впрочем, долго смотреть мне не пришлось: от соседних ворот отделились темные тени, которые оказались мамашей Бантан и ее доченькой. Обе леди уперли руки в бока и выглядели так, словно собирались броситься на врага.

- Так, паразитка ушастая! – уверенно заявила мамаша Бантан. – У нас к тебе дело!

Не такая уж я и ушастая, откровенно говоря. Обычные уши, слегка заостренные – все-таки папу-эльфа пальцем не закроешь. Я выпрямила спину так, словно собиралась танцевать, и, шагнув к дамам, поинтересовалась:

- Так что за дело, дамы? Кого-то надо похоронить?

Когда ко мне приходят без уважения и без заказов, то я это чувствую – и спуску не даю. Особенно в сумерках, где иногда царапины на физиономиях нахалок появляются сами собой, без свидетелей.

Мама всегда говорила, что с хамами нечего миндальничать, они от этого хамеют еще сильнее и садятся на шею. Отец полностью разделял это мнение, а я со временем убедилась в его правоте.

- Мы сейчас сами тебя похороним! – воскликнула Тайя Бантан и визгливо воззвала: – Мама! Скажи ей!

- Да! – мамаша Бантан развернулась ко мне так, словно собиралась оттеснить внушительной грудью куда-то за край жизни. – Ты что так прилипла к господину Берту, дрянь? Ты себя в зеркало-то видела, черномазка носатая? Да с такой, как ты, господин Берт и рядом стоять не захочет!

С точки зрения моды королевства Тайя Бантан была красавицей – с длинными светлыми волосами и голубыми глазами; впрочем, все это почти терялось на фоне фигуры, близкой к снежной бабе. А вот Черномазкой меня еще не называли. Обычно за цвет волос меня дразнили Угольком. Однажды я хотела покрасить волосы, но потом поняла, что обзывать меня не перестанут – просто из Уголька я превращусь в Крашеную дуру или что-то в этом роде.

Если тебя хотят сделать изгоем, то не сдадутся просто так – и у тебя есть только один путь. Подняться так высоко, чтобы тебя не достали. При желании можно плевать вниз и швыряться вишневыми косточками.

- А тебе какое дело, мамаша? – весело осведомилась я. Бекон быстрым упругим шагом приблизился к нам и издал грозный мяв, показывая, что готов сражаться за хозяйку.  – Иди пирожки переверни.

Дамы издали гневное шипение: их страсть к пирожкам вошла в пословицу и отразилась на фигуре так, что почти приблизила к круглым статуям первобытных богинь. Но у богинь были поклонники, а у Тайи нет, и это очень сильно заедало всю ее семью.

- Чтоб духу твоего не было возле господина Берта, носатка! – изложила требования Тайя. – Ему надо быть с приличными девушками, а не с потаскухами, вроде тебя!

- Ты так уверена, что он сможет докопаться до приличной девушки через этот жир? – парировала я и ткнула Тайю в бок. Она взвизгнула и попыталась скрыться за матерью. Не получилось. Дети обычно превосходят своих родителей, и Тайя давно превзошла маму в ширину.