Лидия. Головная боль академии. Книга 2 - Натали Лавру

— Что делать будем? Может, смоемся под шумок? Типа ему это всё приглючилось? — озвучила я идею, но поняла, что моей версии точно никто не поверит. Да и жаль бросать Эдриана в таком состоянии. Придётся объясниться. Вслух я произнесла: — Надо исцелить его. А то помрёт ещё.

Розочка замерла, готовая к любому выпаду противника, так как понимала: уж кто-кто, а этот бугай на тот свет явно не собирается.

Своё и его сотрясение я залечила минуты за две. Там и лечить-то особо было нечего, так что злющие чёрные глазищи открылись очень скоро. Как говорится, не успела соскучиться.

Розочка, чтобы не спровоцировать новую атаку, включила режим невидимости, по-прежнему оставаясь в душевой.

— Где тварь?

— В недосягаемости, — ответила и даже не соврала.

— Ко мне. Живо, — отчеканил мой мучитель и двинулся к выходу первый.

Ну, а я, помывшаяся и снова испачкавшаяся, поняла, что перемываться мне теперь холодянкой.

Апартаменты оказались вполне уютными: крепкий стол из дубового массива на кухне, кресло с вязаным пледом, милые кружки с цветочками и золотыми вензелями, прихватки на крючках. И главное — всюду царил порядок!

Чувствовалась женская рука, что мне даже стало некомфортно находиться в чужом доме.

Это что ли ревность? Да ладно! Чур меня!

— Будете чай? — предложили мне чисто из вежливости.

— Если это ужасный синий чай, который в подарок вам привезла профессор де Грасс, то всенепременно.

— Хм, — кажется, мою кокетливую шутку не оценили.

Вот… парнокопытный!

Ректор разлил горячий чай по кружкам. Именно кружкам, а не чашкам, потому что чаю они вмещали по пол литра.

— Будьте добры снять артефакт невидимости. От него рябит в глазах, — я подчинилась и положила вещицу себе на колени. — И завяжите халат, — процедил ледяным тоном, хотя сам приковал взгляд к моим, так сказать, нижним «глазам», слегка выглядывающим из-под ткани, но не так, чтобы совсем неприлично. Соски спрятаны, а у меня лишь глубокое декольте.

Как хорошая девочка я и тут сделала, что велено — запахнулась по самую шею.

Ректор как-то нервно отставил свой чай, прошёлся по кухоньке туда-сюда, затем притормозил возле меня, склонился и…

Романтика, поцелуи и секс на столе остались лишь в моих грёзах.

— А теперь говорите, какого чёрта? — рявкнул он мне в лицо так, что всё моё либидо опустилось на полшестого.

— П-простите? — я вжалась в спинку кресла, держа перед собой горячую кружку как преграду. В смысле, если ректор вконец охамеет, умою его харю чайком. Что называется, с пылу с жару.

Он как почувствовал: отпрянул от меня, сел на своё место и отпил чая.

— Вы понимаете, что притащили в академию стража Хаоса?

— Угу, — кивнула я из-за чашки, закрывающей половину моего лица.

— Сомневаюсь в этом. Эти твари пожирают всех, кто пытается перейти границу миров. А учитывая, что вы недавно упали в колодец, у вас был неплохой шанс быть съеденной.

— Да Розочка хорошая, — от души заверила я, — она никому не причинит зла.

— Правда? — издевательски спросил мой оппонент, затем нахмурил брови: — Розочка? Вы дали стражу имя?

— Ну, да. Я влюбилась в неё с первого взгляда. Она же такая красивая, как чёрная бархатная роза, — не уверена, что ректору интересно было всё это узнать, оно как-то само вырвалось.

— Я смотрю, вы влюбчивая натура? — ага-а… А это ревность, завуалированная под издёвку! Значит, я ему нравлюсь!

— Все мы влюбчивы, когда встречаем тех самых… — милым голоском парировала я.

— Что было, когда страж обнаружил вас?

— Ничего. Розочка просто подняла меня наверх и осталась со мной.

— И врата остались без охраны??? — сумасшествие в глазах ректора полыхало адским огнём.

«Имя — освобождение. Пришли другие стражи», — пояснила моя красавица, и я её поняла.

— Стражей много. Глаз не пострадает от исчезновения Розочки, — озвучила я ректору.

— Вы понимаете, что чрезмерная осведомлённость может стоить вам жизни?

— Угрожаете?

— Предостерегаю, чтобы вы не совали свой нос, куда не надо!

— Приму к сведению, — ответила с достоинством, как истинная леди.

Вроде неплохо всё складывалось: почти ночь, мы сидим в его апартаментах, чаёвничаем, живы-здоровы, только душевую разнесли, но это пустяки.

— Вашу магическую связь с пауком придётся исследовать. Возможно, специалисты найдут способ освободить вас от стража.

— Я никому не отдам Розочку! — мои глаза наполнились праведным гневом.

— Есть немалая вероятность, что связь паразитическая и медленно высасывает вас. Снимите артефакт, скрывающий ауру.

Ага. Засёк, значит. Нет уж! Фиг тебе!

— Артефакт встроен в тело.

— В таком случае я вынужден сообщить об инциденте вашим родителям.

— Не надо! Если они узнают, что я мылась в преподавательской душевой, меня… — и тут я осеклась. Блин, чего это я ему подноготную выкладываю, слабые места показываю?

— Речь о страже.

— А, это… Уверена, Розочка им понравится, особенно моей крёстной. У нас в семье ещё и не такие странности водятся.

— Теперь включите голову, адептка, и осознайте: вы привязали к себе тварь Хаоса, которая будет питаться вашей магией и человечиной! Чтобы пропитаться, ей нужно каждую неделю убивать по человеку.

— Враньё. Розочка не забирает мою энергию. И для адептов она безопасна!

— Кто вам такое сказал?

— Она сама и сказала.

— Страж?

— Ну, да. Вместо человечины она предпочитает индейку… Сегодня за ужином целый поднос съела.

— Стоп! — он даже встал, поддавшись важности момента. — Что значит «сказала»?

— То и значит. У нас ментальная связь. Мы общаемся мысленно.

— Эти твари ещё и разумны?

— Да она вообще умница! — если надо похвалить Розочку, то это я всегда и с превеликим удовольствием. — И красавица. Вы просто ещё не успели её разглядеть.

Ректор как-то обречённо рухнул на стул и прикрыл лоб, как будто его скрутил приступ мигрени.

— Вам нехорошо? — проявила я участие.

— С вашим появлением в академии мне добавилась ещё одна непрекращающаяся головная боль, — ответили мне.

— Я просто ещё освоиться не успела. Войду в ритм, и вот тогда…

— Возвращайтесь к себе, адептка. Уже ночь. Завтра в шестнадцать часов жду вас у себя в кабинете.

Я отхлебнула едва тронутый чай и послушно ушла, хотя так хотелось оценить уют гостиной, побывать в спальне…

Увы. В другой раз. А в том, что он будет, я уверена. Ведь я же ему нравлюсь! Вон, как он за голову хватается.

Наглеть так наглеть! Выйдя от ректора, я юркнула в синюю дверь второй душевой. Ибо у меня стресс, а он лучше всего смывается тёплой водой.

* * *

Говорят, у дураков мысли сходятся. Я не стала бы себя клеймить дурным словом, но вдруг обнаружила, что у меня и у кое-кого ещё на ночь глядя одна и та же