Заколдованные сокровища - Пятрас Фёдорович Тарасенка

не радовали дорогие отцовские подарки юную панночку. Была она печальная, не раз видел пан, как она плакала. А плакала панночка, глядя на крепостных. Очень жалела добрая панночка бедных людей, которых замучили работой да наказаниями. Как-то пошла она к отцу, стала просить его, чтобы он пожалел несчастных. Очень рассердился пан на дочь. А когда она еще раз попробовала заступиться за них, отец строго-настрого запретил ей даже говорить об этом. А чтобы она не видела людского горя, запер он ее в доме, никуда не выпускал.

Грустит панночка в богатом отцовском доме, плачет, что не может людям помочь. И скоро случилось такое, что все только диву дались.

Был у пана молодой слуга. Высокий, сильный, красивый парень. Очень по душе пришелся он пану. Каждое желание пана умел отгадать, каждую его прихоть исполнить. За это и любил пан слугу. Доверял ему пан, поэтому и велел ему свою дочь сторожить. А у слуги было доброе сердце, жалел он панночку, старался развеселить ее: то большущий букет полевых цветов принесет ей, то еще что-нибудь придумает. Немного прошло времени, и горячо полюбил парень молодую панночку. И панночка ею полюбила. Только оба из-за этой своей любви несчастные были. Знали они, не согласится отец отдать свою дочь за простого слугу. Богатые панычи сватались за его дочку, но всем отказывал пан. Собирался он выдать дочь за самого князя. Долго думали влюбленные, как им быть. И решили они обвенчаться тайком. Однажды, когда пан был на охоте, слуга с панночкой пришли в костел. Долго упрашивали они старого ксендза, чтобы он обвенчал их. Пожалел их ксендз, согласился.

Были у пана в поместье верные люди — всё доносили ему. Видит один, что молодая панночка со слугой в костел венчаться пошла, и тут же поскакал к пану. Страшно рассердился пан: как был на охоте, со слугами, собаками, так и влетел сам не свой в городок. Двери костела были заперты, слышно только было, как орган играет. Приказал пан слугам ломать двери. Застучали слуги топорами, стали камнями в двери бить, и въехал пан в костел верхом вместе со всеми собаками. А ксендз в тот момент уже кончил венчать молодых, они уже и кольцами обменялись. Тут пан совсем рассвирепел, поднял ружье да как закричит: «Будьте вы прокляты!» — и прицелился в зятя.

Услышала панночка проклятие отца, обернулась, увидела, что отец вот-вот выстрелит в ее мужа, бросилась к нему, загородила его собой. Грянул выстрел, и панночка мертвая упала к ногам своего мужа. И в тот момент, когда пан проклинал молодых, поднялась страшная буря, молния ударила в замок, и замок сгорел вместе со всем добром. Но пану не жалко было ни богатого замка, ни своих сокровищ: жалел только любимую несчастную дочь. Понял он, какое ужасное дело сделал. Долго пан ходил сам не свой, все обдумывал что-то в одиночестве, а потом бросил поместье, своих людей, богатство и ушел в лес. И там, в лесу, где скрещивались дороги, построил он маленькую избушку и молился день и ночь. Если, бывало, кто пройдет или проедет мимо избушки, пан выйдет на порог, низко кланяется и просит прощения. Долго жил пан в той избушке совсем один. А когда умер, похоронили его там же, на пригорке. Слыхали вы, ребята, что-нибудь о Понкаписе?12 — спросил старый Ила, кончив так свой грустный рассказ.

— Слышали, только не знаем, почему люди называют его Понкаписом. И теперь там никакого леса нет, одни поля, — ответили ребята.

— Потому тот холм и называют Понкаписом, что там похоронен пан, который жил отшельником. А избушка его в лесу стояла, это я еще сам помню. Потом тот лес вырубили. Когда грозный пан после страшного убийства в лес ушел, в поместье понаехали какие-то родственники и дом себе на новом месте построили.

— Дедушка, а куда те сокровища делись, что в подземелье замка лежали?—спросил Пятрас.

— А сокровища того грозного пана, когда замок сгорел, так и остались в подземелье. Там они и до сегодняшнего дня лежат. Еще недавно люди их видели. Разве вы не слышали, что с портным Мотеюсом случилось? Правда, нашего портного Мотеюса вы не можете знать — когда вы родились, его уже не было в городке. Портной Мо-теюс не только сокровища грозного пана видел, но и сам немало золота за свою работу получил из тех подвалов от самого пана.

Мотеюс был простой портной. Ни один пан в нашем городке не шил у него одежду. Шил Мотеюс только крестьянам. Всю неделю он шил у какого-нибудь бедняка сермяги да тулупы, а в субботу возвращался к себе домой. Семья у него немалая была — восемь ребятишек, забот да хлопот с ними не оберешься.

Как-то раз в субботу, время уже позднее было, торопился он из Ужубаляй домой. А дорога мимо Сяндвариса шла. В узелочке нес он ножницы, аршин, иглу да белье. Работу свою в Ужубаляй он кончил и, возвращаясь домой, думал, куда пойдет на следующей неделе, где заработает своим детям кусок хлеба. А путь из Ужубаляй долгий. Устал Мотеюс и, дойдя до Сяндвариса, сел на камень у тропинки отдохнуть. Сидит и все о своих детях да о заработке думает.

Передохнув немного, собрался Мотеюс идти дальше. Поднял голову — и прямо остолбенел от удивления. Что же случилось? Там, где раньше на холме орешник рос, стоит богатый панский дом, а кругом слуги туда-сюда бегают. Чуть подальше — еще какие-то дома. А на полях люди трудятся, столько людей, что и не сосчитаешь. «Что за колдовство?»— думает Мотеюс. И тут подходит вдруг к нему какой-то пан. Поклонился ему Мотеюс. «Ты кто такой?» — сердито спрашивает пан. «Мотеюс я, портной, милостивый пан», — отвечает Мотеюс пану и снова кланяется. «Так, может, ты работы ищешь?»—спрашивает опять пан. «Да, милостивый пан, я уже кончил в Ужубаляй шить, теперь опять свободен». — «Хорошо, идем в замок, будешь мне шить». — «Боюсь я, что не угожу пану, простой я портной, только мужикам шью». Рассердился пан да как закричит: «Если я говорю, что будешь шить, значит, будешь! Мне теперь все подойдет!»

Что поделаешь? Взял Мотеюс свой аршин, ножницы и пошел вслед за паном, а узелок с бельем у камня оставил. Пришли пан с Мотеюсом во дворец. Слуги перед ними двери распахивают, до земли кланяются. Дал пан Мотеюсу материю, а тот снял с пана мерку и стал шить. Шьет Мотеюс пану платье