У всех на виду - София Сильчева

кошка. Дельфин резко повернул в сторону, и мы влетели в окно не большого бара, где незамедлительно перепортили половину мебели и большую часть посуды, спасаясь от преследовавшей нас Сирены. Когда мы пролетели сквозь то окно я была очень рада, что под водой не было необходимости ставить стёкла или что-то подобное. Нашу преследовательницу такое не волновало: она так вообще сорвала раму с окна и разнесла вдребезги подоконник, когда влетала внутрь.

Несколько минут беготни по помещению закончилось выбитой Ньютом входной дверью, и застрявшей между двумя опрокинутыми шкафами Сиреной. Я с Ньютом оторвались от неё, но две другие продолжали нас преследовать, а на белых мощённых дорогах мы были отличной мишенью. Ньют это понимал, а потому на очередном повороте вместо того, чтобы свернуть на тёмную улочку, бросился к ярко окрашенной ограде и с лёгкостью перемахнув через неё.

Сирены снова за вопили своими страшными голосами, когда мы пропали с их поля зрения и затерялись в гуще подводного сада, который рос на нашем пути. Верхушки тонких водорослей сплетались концами, образуя над нами потолок, который скрывал нас от посторонних глаз, но не смотря на это Ньют не сбавил скорости. Мы пронеслись сквозь сад, тем самым срезав путь к воротам города, и вдоль стены стали двигаться к ним. Сирены снова нас заметили и стали снижаться. Я всем телом прижалась к влажной спине дельфина, изо всех сил борясь с желанием закрыть глаза. Вот выход… Одна из Сирен в нескольких сантиметрах от нас… Я не выдержала и зажмурила глаза, но ничего не произошло. Моё сердце по-прежнему, как бешеное билось в груди, а подомной была спина Ньюта. С опаской я снова открыла глаза и, не отрывая головы от влажной кожи, повернула её назад. Ньют оказался прав, только его отец привязал их не к зданию, а к городу в целом. Мы покинули его приделы и теперь разъярённые существа вопили, бились об невидимый барьер, но догнать нас уже не могли.

— Ньют, они больше за нами не гоняться, можешь остановиться. — Сказала я, когда мы в несколько минут практически преодолели всю пустошь, которая раскинулась перед городом. Ньют, видимо, не собирался останавливаться, пока не достигнет растительности и не сбавлял скорости, когда же это произошло, он не остановился, а упал в тёплый щебень. Остановка была неожиданной, я не удержалась и улетела в какой-то куст (тот на моё счастье был не плотоядным). — Ну и остановка. — Сказала я, потирая ушибленные бока. — Ньют… — я оборвалась на полуслове, когда посмотрела в ту сторону, где ожидала увидеть парня, но увидела серебристо-голубого дельфина, который лежал на боку и тяжело дышал. — Ньют, что с тобой? — спросила я и упала перед ним на колени. — Почему ты не обращаешься обратно? Ньют, ты меня слышишь? — в моём голосе уже сквозила неприкрытая паника. Дельфин приоткрыл один глаз, а затем снова закрыл. — Не смей бросать меня здесь одну! — крикнула я в отчаянье, но он никак не среагировал.

Я не знаю сколько просидела над Ньютом в нерешительности. Я не могла его бросить, но и помочь тоже, так что просто сидела рядом. Из того состояния, в котором я находилась меня вывел звук приближающихся шагов. Я резко обернулась, и моё сердце уже готово было остановиться в груди, но из-за кустов вышел взъерошенный ети.

— Булл! — воскликнула я и бросилась к нему на шею, но та оказалась очень высоко, и пришлось обойтись мягким пузом товарища. — Булл, что случилось? — спросила я, когда почувствовала, что от приятеля тянет палёной шерстью.

— Огнечих был зол. — Ответил он, но мне это не помогло. — Где Ньют? — спросил он, после чего пошарил глазами по округе и наконец заметил дельфина. Бумайка тихо подошёл и сел около Ньюта, положив лапу ему на бок.

— Булл, Ньют же должен был уже обратиться обратно, почему он до сих пор дельфин? — спросила я.

— Яд слизень. Ньют не хватать сил быть человеком. — Ответил Булл и полез в карман своей куртки.

— Но почему, ему же было уже лучше? — я посмотрела на Булла, тот доставал из кармана куртки помятый серо-зелёный листок водоросли, который он сорвал в овраге.

— Сердце стучать быстро, кровь бежать быстро, а яд течь быстро-быстро. — Сказал Булл и запихал Ньюту лист в рот. На несколько минут повисла напряжённая тишина, пока перед нами в место дельфина вдруг не оказался парень в потёртом костюме. Булл помог ему принять сидячее положение и упёр спиной в небольшой валун, который был неподалёку.

— Спасибо Булл. Я твой должник. — Сказал принц и прикрыл глаза.

— Не надо долг. Я играть для Мэл, она друг и я боюсь её смерть, а ещё я играть, для тебя, ведь принц мой друг давно-давно, и я боюсь, ты пропадать в этой игра.

— О Булл… — Сказал Ньют и на сколько ему хватало сил обнял преданного ети, который так растрогался, что заплакал.

— Ньют надо на берег. — Сказал Булл, а я грустно посмотрела на свой карман, где лежала жемчужина.

— Булл, но мы не достали тебе жемчужину, нашли но достать не смогли. — С грустью сказала я.

— Вы нет, Булл сам достать себе жемчужину. — Ответил Бул, а я с Ньютом подняли на него полные непонимания глаза. — Ты говорить лево, право есть жемчужина, ты быть прав, две дорог, две жемчужина. — Сказал он и достал из кармана свой трофей и удивлённо на него уставился.

— Булл, а почему твоя прозрачная, а не синяя? — отважилась спросить я.

— Она быть синий, но теперь прозрачный. — Ответил удивлённый ети. Он покрутил в «руках» преобразившуюся жемчужину и произошло непредвиденное: та вдруг стала трескаться, а через мгновение осыпалась на землю стеклянной пылью.

— И что это было? — озвучила я вопрос, который в этот момент задавали себе все. — Булл. — Окликнула я бумайку около которого стала закипать вода. Булл отшатнулся и в тот же миг, миллион пузырей поднялось в верх и закружило вокруг него. Я прикрыла глаза, а когда открыла от Булла и следа не осталось. — Ньют, что это, где Булл? — спросила я, но когда обернулась к парню на его губах играла довольная улыбка.

— Мэл, всё хорошо. Булл просто уже дошёл до финиша, а мы ещё нет. — Сказал он и достал из своего кармана синий шарик. — Думаю, не достаточно просто достать жемчужину, для того чтобы вернуться надо, заставить её поменять цвет, как это было у Булла. Ты сама подумай мы с тобой и падали и врезались в стены, и им ничего, а у Булла она сама разбилась. — Всё