Когда грабить банк и другие лайфхаки - Стивен Д. Левитт

Как мы увидим, это бывает сплошь и рядом. Но прежде чем продолжить, сделаю небольшое отступление.

Пардо был прихожанином, в котором никто не подозревал маньяка-убийцу. «То, о чем рассказывали в новостях, — это словно не он сделал, — говорит друг семьи. — Я просто потрясен, совершенно потрясен. В голове не укладывается, что он мог так поступить».

Ирфан, уроженец Детройта и адвокат по делам налогообложения, проживающий с семьей в Александрии (штат Виргиния), летел из Вашингтона во Флориду. Говорят, он обсуждал с братом, какие места на самолете «самые безопасные». Представитель AirTran объяснил журналистам из Washington Post: «...Окружающие услышали и неправильно поняли эти слова... Эти люди — мусульмане с мусульманской внешностью. Все как-то пошло-поехало, и были приняты меры». «Меры» состояли в том, что Ирфана и его семью сняли с рейса и вызвали ФБР. В результате допроса ФБР быстро установило, что это не террористы, но авиакомпания все равно отказалась везти их во Флориду!

Итак, кого вы больше боитесь: американскую мусульманскую семью, о которой ничего не знаете, или человека из вашей церкви, который только что развелся?

Как мы уже писали, большинство людей не умеют оценивать риски. Люди переоценивают вероятность ужасных, но редких происшествий и недооценивают вероятность событий столь же опасных, но повседневных. Человек может больше всего на свете бояться теракта и коровьего бешенства, хотя ему лучше бы опасаться инфаркта (и принимать меры) и сальмонеллеза (и получше мыть кухонную доску).

Почему мы боимся неизвестного больше, чем известного? На этот вопрос здесь вкратце не ответишь, да я и не знаю, как отвечать, но, возможно, дело в эвристических правилах, используя которые наш мозг решает проблемы, и в том, что эти правила опираются на информацию, уже содержащуюся в памяти.

А что откладывается в памяти? События аномальные, странные, необычные и непривычные, возможно, глобальные. Они прочно оседают в сознании, и мы начинаем считать их если не типичными, то как минимум вероятными, тогда как на самом деле они чрезвычайно редки.

Это возвращает нас к Брюсу Пардо и Атифу Ирфану. Кто не боялся Пардо? Друзья и родственники. Кто боялся Ирфана? Люди, которые его не знали. Все всё поняли превратно. В целом мы боимся незнакомцев больше, чем надо бы. Вот несколько интересных фактов:

1. В Соединенных Штатах убийства в три раза чаще совершаются людьми, которые знакомы с жертвами, чем людьми, которые с жертвами незнакомы.

2. 64% женщин, ставших жертвами насилия, знали насильников, и 61% женщин, ставших жертвами нападения при отягчающих обстоятельствах, знали нападавших. (Напротив, на мужчин чаще нападают люди, которые им неизвестны.)

3. А как насчет похищения детей? Разве его не совершают чаще всего незнакомцы? В 2007 году в журнале Slate была опубликована статья, в которой содержалась следующая статистика по пропавшим детям: 203 900 случаев составляли семейные похищения, 58 200 случаев — несемейные похищения, и только 115 случаев были «стереотипными похищениями», то есть, согласно определению в одном из исследований, «несемейными похищениями, когда ребенка похищает малознакомый или совсем незнакомый человек, задерживает на ночь, увозит как минимум на 75 км и держит ради выкупа или с целью оставить ребенка себе либо убить».

Поэтому в следующий раз, когда мозг будет вселять в вас страх перед незнакомцем, попытайтесь держать себя в руках. Разумеется, это не означает, что теперь надо бояться друзей и близких — если, конечно, вы не дружите с человеком вроде Берни Мейдоффа[15]. Не будем забывать, что в эту величайшую аферу в истории были вовлечены главным образом друзья. А если у вас такие друзья, какие еще нужны незнакомцы?

В первой главе «Фрикономики» мы писали: «Неизвестно, заложено ли мошенничество в природе человека, но оно явно присутствует почти во всех сферах его деятельности. Мошенничество — это очень древнее экономическое действие: получение большего результата при меньших затратах и усилиях»[16]. Глава называется «Что общего между школьными учителями и борцами сумо?». За последующие десять лету нас накопилось немало фактов в пользу нашего тезиса.

Обмануть, чтобы прослыть «горячим» (Стивен Дабнер)

Не слишком ли мы циничны?

Я так не думаю, но такое мнение есть. То и дело слышны жалобы, что мы привлекли внимание к многочисленным обманам, мошенничеству и жульничеству среди борцов сумо, школьных учителей, налогоплательщиков и любителей знакомиться по Интернету. Я мог бы возразить: «Мы также обратили внимание на людей, которые не обманывают, например на офисных работников, которые кладут деньги в “коробку честности”, оплачивая пончики...»

Вообще дело не в том, что бывают хорошие и плохие, честные и нечестные люди. Важно, что их поведение определяется тем, как выстроены стимулы того или иного конкретного сценария.

Поэтому мне было любопытно прочесть на сайте журнала Salon статью Фархада Манджу о конкурсе, который провел блог FishbowlDC, чтобы назвать двух самых «горячих» репортеров Вашингтона. Манджу согласен, что победители достойны этого звания, но сообщает, 'что результаты были подтасованы.

[Победители] Кэппс и Эндрюз признают: они выиграли лишь потому, что их интернет-друзья — якобы без их прямого согласия — создали ботов, которые проголосовали за обоих кандидатов по 1000 раз. Этих ботов можно было скачать со странного юмористического блога под названием Unfogged, популярного в вашингтонской тусовке. После загрузки и установки такой программы ваш компьютер начинал собирать голоса для Кэппса и Эндрюз быстрее, чем Diebold для Джорджа Буша[17].

В связи с этим хочу сказать следующее:

1. Люди обманывают не только тогда, когда ставки очень высоки.

2. Когда обман не чреват наказанием, он весьма заманчив.

3. Нас и самих однажды подозревали в чем-то подобном, хотя, насколько я знаю, боты не использовались.

4. Как бы связаться с людьми, которые мошенничали с машинами Diebold? Вот бы послушать их рассказы...