Столпы земли - Кен Фоллетт

Джек почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу. Она отняла его голову от своей груди и крепко прижалась к нему.

Джек склонил голову к ее лицу: Айша неистово целовала его, прижимая его тело к своему и негромко вскрикивая. Джек испытывал сильное возбуждение и одновременно был немного растерян, даже напуган: такого с ним еще никогда не случалось. Ему показалось, что Айша была близка к экстазу. Но внезапно их прервали.

С порога донесся голос матери:

— Райя! Айша! Немедленно домой!

Айша взглянула на Джека. У нее почти перехватило дыхание. Она еще на мгновение крепко прижалась губами к его губам и вырвалась из объятий.

— Я люблю тебя! — прошептала она и побежала в дом.

Джек проводил ее взглядом. Райя поспешила следом, впрочем, не так быстро. Мать бросила неодобрительные взгляды на Джека и Юсефа и пошла за девочками, закрыв за собой дверь. Джек какое-то время стоял, уставившись на закрытую дверь, и пытался сообразить, что же ему теперь делать.

Юсеф через весь двор подошел к нему, прервав его мечтания.

— Какие красивые девушки — обе! — сказал он тоном заговорщика.

Джек отсутствующе кивнул и пошел к воротам. Юсеф двинулся за ним. Не успели они выйти из арки, как у них за спиной неизвестно откуда появился страж и закрыл за ними ворота.

— Самое неприятное после того, как ты помолвлен, — это постоянная боль между ног, — сказал Юсеф. Джек не ответил. А Юсеф продолжил: — Придется сходить в Фатиму — облегчиться. — Все знали, что Фатимой называли публичный дом. Несмотря на сарацинское название, почти все девицы там были светлокожие, а несколько шлюх-арабок были очень дорогими.

— Хочешь, пойдем вместе, — предложил Юсеф.

— Нет, — ответил Джек. — У меня другая боль. Спокойной ночи. — И быстро пошел прочь. Он никогда не считал Юсефа своим приятелем, да и настроение у него сейчас было не самое лучшее.

Ночной воздух стал совсем прохладным, и Джек решил вернуться в свою общину, где у него была жесткая кровать в общей спальне. Он чувствовал, что его жизнь делала крутой поворот. Ему предлагали богатство и процветание, и взамен он должен был только забыть об Алине и навсегда отказаться от своей мечты — построить самый красивый собор на свете.

Ночью ему снился сон: к нему пришла Айша, тело ее было все скользкое от ароматных масел, и она терлась о его тело, возбуждая и маня, но не давалась.

Проснувшись рано утром, Джек принял решение.

* * *

Слуги не хотели впускать Алину в дом Рашида Аль-Харуна. Возможно, они приняли ее за попрошайку, что было неудивительно: ее туника была вся в пыли, башмаки в дороге совсем износились, а на руках у нее был ребенок.

— Скажите Рашиду Аль-Харуну, что я ищу его друга, Джека Джексона из Англии, — сказала она по-французски, впрочем, совсем не уверенная в том, что слуги поняли хоть слово. Те о чем-то пошептались на непонятном сарацинском языке, и один из слуг, высокий, черный как смоль, пошел в дом известить хозяина.

Алина беспокойно переминалась с ноги на ногу, пока оставшиеся откровенно разглядывали ее. Терпению она не научилась даже за долгие месяцы своих странствий. После неудачи в Компостелле она двинулась в глубь Испании, в Саламанку. И там никто не помнил, чтобы некий рыжеволосый юноша интересовался строительством церквей и трубадурами, но один добродушный монах посоветовал ей в пойти в Толедо, где жила община ученых-философов из Англии. Надежды найти там Джека было совсем мало, но, поскольку до Толедо было рукой подать, Алина решила попытать счастья.

Но и здесь ее ждало мучительное разочарование: да, Джек был здесь — вот ведь удача! — но, к сожалению, недавно покинул город. Она шла за ним буквально по пятам, и теперь уже с опозданием всего на месяц. И опять никто не знал, куда лежал путь Джека.

В Компостелле она правильно рассчитала, что он пойдет на юг, потому что сама пришла с востока, а на севере и на западе был только океан. Из Толедо, к несчастью, вело слишком много дорог: Джек мог направиться на северо-восток, ближе к Франции; на запад — в Португалию; на юг — в Гранаду и оттуда на корабле отплыть в Рим, Тунис, Александрию или Бейрут.

Алина решила теперь искать только наверняка. Надо было точно знать, куда отправился Джек. Она уже очень далеко ушла от дома и чувствовала себя совсем разбитой от долгого пути. Иногда ей хотелось бросить все, вернуться в Англию и навсегда забыть о Джеке.

Из дома Рашида вышел еще один слуга. Одет он был в более дорогие одежды, чем остальные, и говорил по-французски. Он подозрительно посмотрел на Алину, но заговорил очень вежливо.

— Так господин Джек — твой друг?

— Да, старый друг. Мы познакомились еще в Англии. Я хотела бы поговорить с Рашидом Аль-Харуном.

Слуга взглянул на ребенка.

— Я родственница Джека, — сказала Алина. И это было в какой-то степени так: она была женой его сводного брата, с которым, правда, не жила вместе, но все равно это было родство.

Слуга шире распахнул ворота и сказал:

— Пожалуйста, иди за мной.

Алина с благодарностью последовала за ним. Если бы ей здесь отказали, этот город стал бы последним местом ее странствий.

Вместе со слугой она прошла через ухоженный дворик, мимо журчащего фонтана. Что могло привести Джека в дом этого богатого торговца? — спрашивала она себя. Что-то странное было в этой дружбе. Неужели под этими тенистыми аркадами Джек читал свои стихотворные баллады?

Они вошли в дом. Он был, скорее, похож на дворец с просторными прохладными комнатами, каменными и мраморными полами, резной мебелью с дорогой обивкой. Ее провели через два арочных коридора, за тяжелую деревянную дверь, и Алина догадалась, что попала на женскую половину дома. Слуга жестом руки велел ей подождать.

Ожидание длилось недолго: в комнату незаметно вошла высокая сарацинка в черном платье, краешком одеяния прикрывая нижнюю часть лица. Она оглядела Алину и спросила по-французски:

— Кто ты!?

Алина выпрямилась под ее взглядом:

— Я леди Алина, дочь покойного графа Ширинга, — сказала она, как могла высокомерно. — Я так понимаю, что имею честь говорить с женой Рашида, торговца перцем.

— Что тебе нужно здесь?

— Мне нужно увидеть Рашида.

— Он не принимает женщин.

Алина поняла, что эта женщина — ей не помощница. Но деваться было некуда, и она решила не сдаваться:

— Но друга Джека он наверняка примет.

— Джек — твой муж?

— Нет. — Алина задумалась. — Он брат мужа.

Женщина с подозрением смотрела на нее. Как и большинство людей, она, вероятно, думала, что Джек сделал ей ребенка, потом бросил, и Алина теперь преследовала его, чтобы заставить жениться и потребовать денег на содержание младенца.