Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого - Борис Илизаров

Когда же он окончательно доработал вопросы, то решил дополнительно замаскироваться, придумав к ним не только общее название, но и такое предисловие:

«Z ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ[1070].

Z Ко мне обратилась группа товарищей из молодежи с предложением – высказать свое мнение в печати по вопросам языкознания, особенно в части, касающейся марксизма в языкознании. Я не языковед и, конечно, не могу полностью удовлетворить товарищей. Что касается марксизма в языкознании, как и в других общественных науках, то к этому делу я имею прямое отношение. Поэтому я согласился дать ответ на ряд вопросов, поставленных товарищами»[1071].

Этот текст написан Сталиным от руки карандашом на отдельном листе бумаги и наклеен на другой лист, на котором уже был напечатан на машинке первый вопрос-ответ с окончательной правкой. Никаких следов писем «группы товарищей из молодежи» в архиве нет. Кого-то такое предисловие может даже умилить – вождь честно признается в том, что он ничего не понимает в лингвистике. Но далее (до чего ловкий поворот!), ничего не понимая в языкознании, он, однако, как всем известно, большой специалист «относительно марксизма» в философии, истории, политэкономии, в военном искусстве… в языкознании. Иначе говоря, сталинский марксизм есть своего рода метанаука, наука наук, новая метафизика, а он ее неоспоримый и признанный корифей. Кто же поспорит с тем, что его слово здесь первое?

Итак, после чтения записки Чарквиани, после бесед с Чикобавой и знакомства с его материалами, изучив справочную литературу и ознакомившись через все это с выдержками из некоторых трудов Марра и классиков марксизма, Сталин счел себя вполне подготовленным, определился с формой изложения и сформулировал четыре коренных, как ему казалось, вопроса:

«Вопрос. Правилен ли с точки зрения марксизма тезис Н. Я. Марра о том, что язык есть надстройка над базисом?»[1072]

«Вопрос. Правилен ли с точки зрения марксизма тезис Н. Я. Марра о том, что язык был всегда и остается классовым, что общего и единого для общества неклассового языка не существует?»[1073]

«Вопрос. Каковы характерные признаки языка?»[1074]

«Вопрос. Правильно ли поступила “Правда”, открыв свободную дискуссию по вопросам языкознания?»[1075]

Затем на каждый из собственноручно написанных вопросов дал собственноручно написанные ответы, периодически корректируя их с материалами, появлявшимися в дискуссионном листке «Правды». Я специально акцентирую на этом внимание, так как в литературе на этот счет не раз высказывались сомнения – сам ли Сталин написал статью «Относительно марксизма в языкознании» или же с чей-то помощью? Если не считать той литературы, о которой говорилось выше и не иметь в виду бесед с Чикобавой и, возможно, с другими профессиональными лингвистами, Сталин, с подачи Берии, сам лично не только организовал дискуссию, но и собственной рукой написал большую часть тех материалов, которые были опубликованы за его подписью. В архиве Сталина хранятся три варианта черновиков основной работы. Первый вариант, написанный Сталиным на разлинованных листах писчей бумаги простым карандашом, сохранился не полностью. Второй и третий (окончательный) перепечатаны на машинке, на левой стороне стандартного листа и содержат многочисленные рукописные вставки и поправки в тексте и на полях справа. Каждый из четырех вопросов прорабатывался Сталиным в виде отдельного ответа.

Многих смущает то, что сталинская работа ладно и толково написана. При этом ни одного критического научного исследования, посвященного языковедческим писаниям Сталина, нет, если не считать апологетических сочинений начала 50-х годов. Даже историк лингвистики В. М. Алпатов, посвятивший книгу очередному развенчиванию «мифа» о Марре, обошелся простым пересказом языковедческих работ Сталина, хотя, казалось бы, именно сталинские работы следовало бы наконец-то подвергнуть строгой научной критике[1076].

Не вникая в суть сталинской работы и не имея доступа к его архиву, некоторые исследователи делали даже предположение о том, что его статья есть скрытое заимствование из какого-нибудь лингвистического труда. Сначала указывали на соавторство Чикобавы. Но тот еще при жизни успел решительно опровергнуть эту версию. Кроме того, и стиль, и содержание работы, и явные противоречия со статьей Чикобавы не оставляют никакого сомнения в том, что он не имел прямого отношения к сталинскому тексту. В исследованиях последних лет особенно настойчиво указывают как на якобы главный источник идей и заимствований на книгу Д. Н. Кудрявского «Введение в языкознание» (Юрьев [Дерпт], 1912)[1077]. Работа Кудрявского, выросшая из его же цикла лекций, хороша не только ясностью стиля, но и аргументированной материалистической и социальной направленностью. Не ссылаясь ни на кого конкретно, автор определяет язык как «средство общения», «как орудие нашей мысли», подчеркивает, что «непрерывная деятельность, лежащая в основе языка, есть деятельность общественная» и т. д.[1078] Со времени выхода книги Кудрявского все эти и другие подобного рода положения в 30-х годах довольно быстро стали общими местами советского языкознания, психологии, философии, истории, археологии. Как я уже отмечал, сходные идеи, но в ином, психологическом контексте высказывал Л. Выготский. Без сомнения, с книгой Кудрявского был знаком и Марр. Больше того, в архиве Марра сохранилась их послереволюционная переписка, из которой следует, что Марр активно вербовал Кудрявского в свои сторонники. Из эмиграции Кудрявский дипломатично отвечал на предложения Марра в том смысле, что ему трудно даются революционные идеи академика. Но в действительности существенных противоречий между его концепцией и концепцией Кудрявского о функциональной роли языка и о его связи с мышлением нет. Скорее всего, именно Марр, а не Сталин кое-что материалистическое и социальное заимствовал у Кудрявского. Например, приоритет постановки вопроса о происхождении общечеловеческого языка как такового в противовес вопросу о реконструкции праязыка семьи народов. Кудрявский практически ничего не говорит о нации как источнике языка, тогда как в сталинской работе этот вопрос центральный. Сталинская концепция «марксистского языкознания» с ее дуализмом прямо противоположна социологической концепции Кудрявского. Скорее всего, Чикобава или другие лингвисты, проводя со Сталиным на его даче языковедческий ликбез, использовали идеи и формулировки Кудрявского, элементы которых опосредованно усвоил и Сталин. В современной библиотеке Сталина ни одной работы Кудрявского я не нашел.