Другие звезды - Евгений Гуляковский

Сама по себе рана, нанесенная стрелой, для крейгов не страшна, если не попасть в один-единственный уязвимый нервный центр, находящийся на животе и хорошо защищенный сверху.

Продумывая план спасения и лихорадочно готовя оружие, Лан ни на минуту не упускал из виду своих противников. Три отблескивающих металлом синеватых полушария возвышались над ботвой картошки почти на целый метр. Крылья, сложенные, как у жуков, под надежным панцирем надкрылков, было трудно заметить.

Самое страшное состояло в том, что крейги обладали разумом, слишком отличным от человеческого. Их хитрость и коварство, их неутолимая злобность и необъяснимая жестокость вызывали ужас у колонистов.

Наиболее отвратительное впечатление производили лица этих жуко-людей.

Маленькие, сморщенные и совершенно черные, они почти не отличались от человеческих, и от этого казались чудовищно уродливыми.

Крейги подошли настолько близко, что в любую секунду могли почувствовать их запах. Больше нельзя было ждать ни секунды. Зарядив арбалет и махнув Листред, Лан крадучись направился к выходу. Подхватив сумку с продуктами и флягу с водой, Листред не отставала от него ни на шаг.

Крейги заметили их сразу, как только молодые люди выскользнули из коттеджа.

Возможно, они давно уже чувствовали запах людей и выжидали лишь удобный момент для нападения. Теперь они устремились в погоню. Крылья крейги использовали только в крайних случаях, очевидно потому, что полет был для них достаточно сложным делом и требовал долгих приготовлений.

Приподняв грузные тела, чтобы не цепляться за неровности почвы, на своих коротких ножках жуко-люди бежали за ними намного медленнее, чем требовалось.

Издали они походили скорее на бронированные механизмы, а не на живые существа.

Но Лан хорошо знал, как обманчиво все, что касается крейгов.

Вначале их разделяло метров восемь, потом это расстояние увеличилось до пятнадцати. Лан прекрасно бегал, но сейчас вынужден был соизмерять свою скорость с возможностями Листред. Тем не менее казалось, им удастся беспрепятственно добраться до первых ангаров.

В жвалах крейги держали странные, короткие палки. До сих пор Лан не слышал, чтобы они использовали какое-нибудь оружие, кроме собственных зубов и когтей. И этого им было вполне достаточно.

Наконец, решив, что если не изменить тактику, можно упустить добычу, один из крейгов взлетел.

— Они охотятся на нас как на животных! — задыхаясь, выкрикнула Листред.

Казалось, она не испытывает ни малейшего страха. Только гнев.

— Ложись! — крикнул Лан, сам падая в траву и переворачиваясь на спину. Из этого положения целиться было гораздо удобнее, только так и мог он попасть в летящего крейга.

Стрела понеслась навстречу стремительно приближавшемуся черному диску.

Лан не видел, куда она попала, но, судя по тому, что крейг взмыл вверх и резко изменил направление полета, он не промахнулся. Двое других жуко-людей тоже взлетели и, сделав в воздухе широкий полукруг, отрезали их от ангаров. Бежать теперь можно было только в сторону пустыни… Жара и раскаленный песок очень быстро лишат их сил. На этом, очевидно, и строили свой расчет их безжалостные преследователи, после выстрела Лана держащиеся на безопасном расстоянии. Три или четыре раза молодые люди пытались обойти крейгов и прорваться к поселку. Тогда кто-то из них лениво поднимался в воздух, и вновь путь оказывался отрезанным. Если Лан со взведенным арбалетом пытался подойти ближе, крейги почти полностью закапывались в песок и начинали плеваться ядовитой слюной. Вскоре раненый крейг нагнал остальных и занял свое место в строю. Капсула с ядом не оказала на него никакого действия.

Им позволяли беспрепятственно двигаться в одну-единственную сторону — в сторону пустыни.

За миллионы километров от поверхности планеты, на которой разыгралась эта трагедия, происходили события не менее значительные.

Космический корабль давно потерял управление. Молчали его разбитые двигатели, команда, состоявшая всего из трех человек, смирилась с собственной судьбой.

Пространство в зоне перехода походило на слоеный пирог. Уплотнения чередовались с разрежениями. Ни о каком направлении вообще невозможно было говорить. Мы ломились сквозь темную бездну. Мы все поставили на карту и проиграли, ничто в мире уже не могло нам помочь.

Еще один удар, затем плавное, скользящее падение и снова удар. Мы продолжали падать или, быть может, все же спускаться? Ни верха, ни низа, сплошная череда ударов.

В каком пространстве мы теперь находились? Произошел ли выход из оверсайда и если произошел, то куда именно? Прорвались ли мы в Темную зону? Ни одного ответа. Только новые удары, грозящие разрушить корпус. Защита не работала с тех пор, как полетели резервные генераторы. Вокруг нас со звоном лопались невидимые нити. Мы пронзали слои. Мы одновременно находились сразу в нескольких местах и в то же самое время не находились нигде. Может быть, мы уже умерли? Это было самым вероятным, поскольку законы обычной, прямой логики перестали для нас существовать.

Когда мы плыли вдоль очередного слоя уплотнений, в минуту относительного затишья мне удалось пробраться к выходу из рубки и убедиться, что Илен чувствует себя вполне удовлетворительно.

Сейроса нигде не было видно, и я подумал, не привиделась ли мне вся наша встреча? Теперь Илен сидела рядом со мной, в кресле второго пилота. С момента, как я помог ей включить кокон индивидуальной защиты, она не задала ни одного вопроса.

С каждым пробитым слоем пространства груз необратимости за нашей спиной нарастал. Мы продолжали проваливаться в бездну, и единственное, на что оставалось надеяться, так это достичь когда-нибудь дна, которого, возможно, не существовало.

Треск разрываемой стали сообщал о том, что еще один стрингер лопнул, не выдержала еще одна переборка. Корабль начинал разваливаться. Если верить безумствующим приборам, мы по-прежнему находились внутри сжатой области внепространства. Много раз нам пришлось умереть, и много раз мы оживали вновь!

Тогда из всех ощущений и чувств оставалась только надежда. Наконец, в последней пароксической судороге, эфир вокруг нас словно взорвался, и измученное сознание восприняло этот завершающий удар почти с удивлением — мы все еще были живы. В этот момент крайнего отчаяния вокруг нас вспыхнули миллионы живых огней.

Но мы ничего не знали об этом.

Илен первой заметила, что поверхность экранов покрылась непонятными точками. Она протянула к ним руку, пытаясь привлечь мое внимание к новому, неведомому бедствию. Проследив за ее взглядом, я снял защитные шторки со всех иллюминаторов рубки.

Вокруг ярким голубым огнем полыхали тысячи неизвестных созвездий…

Разваливающийся «Рендболл» выполнил свою последнюю миссию и выбросил нас в запредельное пространство Темной зоны.

Среди целого роя беспорядочно падавших обломков некогда огромного корабля постепенно выделялся один, далеко не самый крупный. Его падение замедлялось, переходя сначала в планирование, а затем и в свободный полет. Еще через несколько минут вдоль овальных боков этого странного, ни на что не похожего предмета появилось несколько острых, направленных вниз выбросов планетарных двигателей.