Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2. - Джеймс Клавелл

Все четверо сосредоточились. Вспышки опять повторили сигнал SOS.

– Ошибки быть не может, сэр, – сказал Хогг. – Я мог бы подать им ответный сигнал. – Он показал на мощный сигнальный фонарь для аварийных ситуаций, который давал зеленый или красный световой сигнал, если отказывала бортовая рация.

Хашеми повернул голову и крикнул в салон:

– Что скажешь, Роберт?

– Это действительно сигнал SOS!

125-й быстро катил по полосе в сторону вспышек. Они подождали, потом увидели, как от деревьев отделились три крошечные фигурки, два мужчины и женщина в чадре. И они увидели у них оружие.

– Это ловушка, – тут же сказал Хашеми, – не приближайтесь, разворачивайтесь!

– Не могу, – ответил Хогг, – полосы нам не хватит для взлета. – Он еще больше приоткрыл дроссели. Самолет бежал вперед очень быстро, параллельно своим следам при посадке. Они увидели, что фигурки размахивают оружием.

– Давайте сматываться отсюда к всем чертям! – крикнул Армстронг из салона.

– Сразу же, как только получится, сэр. Полковник, вам, наверное, лучше вернуться на место, возможно, будет тряска, – сказал Хогг без всякой нервозности в голосе, потом выкинул из головы их обоих. – Гордон, присматривай повнимательнее за этими ублюдками впереди и за аэропортом.

– Сделаю. Раз плюнуть.

Капитан обернулся на мгновение, бросив взгляд на противоположный край полосы, решил, что на достаточное расстояние они еще не отъехали, но немного прикрыл дроссели и коснулся тормозов. Самолет начало заносить на льду, поэтому он отпустил их, удерживая машину как можно прямее; ветер менялся. Фигурки у сосен стали больше.

– Похожи на бедняков, горцы, я бы сказал. Два автоматических карабина. – Гордон Джоунз прищурился, глядя в сторону терминала. «Роллса» нет, а вот вторая машина движется по площадке в нашу сторону.

Газ теперь сброшен полностью. Но скорость все еще слишком высокая для разворота.

– Господи, мне кажется… Похоже, один из горцев выстрелил, – сказал Гордон; его голос стал громче.

– Поехали, – сказал Хогг в интерком, нажал на тормоза, почувствовал, как самолет заскользил, удержал его, потом начал разворот вправо поперек полосы; машина по инерции шла юзом, и ветер был по-прежнему против них.

В салоне Хашеми и Армстронг сидели, вцепившись в подлокотники, с угрюмыми лицами и смотрели в иллюминаторы. Они увидели, как одна из фигурок бросилась бежать к ним, размахивая своим карабином. Армстронг пробормотал:

– Мы тут как сидячие утки. – Он почувствовал, как самолет при повороте пошел юзом, потеряв сцепление с полосой, и выругался.

Хогг в кабине пилота что-то насвистывал без мелодии. Самолет пересек их посадочный след, все еще двигаясь юзом, дальний конец полосы обрамляли плотные тяжелые сугробы. Хогг пока не рисковал разгонять двигатели и ждал с пересохшим ртом, направляя всю свою волю на то, чтобы заставить самолет развернуться и встать носом к ветру. Но 125-й упрямо продолжал скользить на бесполезных колесах, пользоваться тормозами было опасно, двигатели тихонько ворчали, под снегом на полосе – лед.

Снежные сугробы неотвратимо приближались. Он видел торчащие ледяные глыбы, которые разорвут их тонкую обшивку на куски. Делать было нечего, только ждать. Тут порыв ветра ударил им в хвост, повернул его и теперь, хотя машина все еще скользила назад, самолет встал носом к ветру. Аккуратно Хогг запустил оба двигателя, почувствовал, как скольжение замедляется, и стал тут же прибавлять тяги, пока не добился движения вперед, потом еще, самолет побежал быстрее, стал более управляемым, потом полностью управляемым, и Хогг толкнул ручки газа вперед до упора. 125-й понесся вперед, его колеса оторвались от земли, Хогг нажал кнопку уборки шасси, и они взмыли в небо.

– Если хотите, можете курить, – лаконично объявил он по громкой связи, безмерно довольный собой.

На летном поле, недалеко от деревьев Росс остановился и перестал махать. В груди саднило.

– Проклятый ублюдок, – прокричал он вслед самолету. – У тебя что, глаз нет?

Горько разочарованный, он зашагал назад к остальным, которые послушно ждали его у кромки леса. Настроение у всех у них было подавленное. Так близко, подумал он. В бинокль он видел, как хан подъехал, потом поднялся в самолет, потом, немного позже, с ханом, поддерживая его, по трапу спустился Армстронг.

– О, дай мне посмотреть, Джонни, – встревоженно попросила Азадэ и подкрутила бинокль, настраивая его под свои глаза. – О Боже, отец выглядит совсем больным… я надеюсь, с ним все в порядке. Врачи постоянно твердят ему, чтобы он соблюдал диету и вел более спокойный образ жизни.

– Да у него все чудесно, Азадэ, – среагировал Росс, стараясь, чтобы голос не выдал его сарказма. Но она его все же уловила и произнесла извиняющимся тоном:

– Ой, прости, я не имела в виду… я знаю, он…

– Я ничего не хотел сказать, – обронил он и снова переключил внимание на Армстронга, вне себя от радости, что это был Армстронг, прикидывая, как им попасть на самолет. Пара пустяков. Самолет компании S-G – эмблему прекрасно видно – и Армстронг. Мы спасены! Но теперь спасение отменилось, теперь мы в дерьме, говорил он себе с еще большей досадой, пробираясь назад по снежной целине, чувствуя себя грязным, мечтая о ванне и обуреваемый бессильной злобой. Они не могли не заметить наши сигналы SOS. Или они головы себе в задницы позасовывали? Почему, черт подери, они не…

Он услышал пронзительный сигнал опасности Гуэнга и резко обернулся. В нескольких сотнях шагов он увидел машину, которая направлялась в их сторону. Росс бросился бегом, показывая на лес.

– Туда!

Ранее он разработал план. Сначала аэропорт, если там не получится, они двинутся на базу Эрикки. До базы было около четырех миль, к юго-востоку от Тебриза. Добежав до деревьев, он остановился и оглянулся. Машина остановилась в конце взлетной полосы, люди выскочили из нее и попытались бежать за ними, но убедились, что пробираться по сугробам слишком трудно. Они сели назад в машину и покатили прочь.

– Теперь они нас не поймают, – сказал Росс. Он повел их за собой в глубь леса, по необходимости придерживаясь чуть заметной тропинки.

Достигнув края этой рощи, они увидели замерзшие поля, дающие летом обильный урожай; несмотря на земельные реформы шаха, большинство этих полей принадлежали горстке землевладельцев. За полями начинались пригородные трущобы Тебриза. Они видели минареты Голубой мечети и дым, поднимавшийся от множества очагов и разносимый ветром.

– Мы можем обойти город стороной, Азадэ?

– Да, – ответила она, – только… только это очень длинный путь.

Они уловили в ее голосе подспудную тревогу. Пока что она передвигалась быстро и не жаловалась. Но она все равно оставалась обузой. Они были в одежде горцев поверх своего обмундирования. Их грубые поношенные ботинки вполне могли сойти за местные. Как и их оружие. И ее чадра. Он посмотрел на нее, так и не привыкнув к тому уродству, которое чадра ей сообщала. Она почувствовала его взгляд и попыталась улыбнуться. Она понимала и про чадру, и про то, что была обузой.