Философия имени - Алексей Федорович Лосев

это – диалектически необходимые и диалектически точные формулы и категории моментов имени (195); возможна общая и частная логическая формулировка эйдетического бытия. Та и другая есть не что иное, как диалектика (207). Почему вы даете химические формулы, а мне мешаете давать формулы моих веществ и моих процессов? Когда вы пишете формулу падения тела, – почему вы даете ее в условных обозначениях, почему не описываете тут всей обстановки опыта, со всем пестрым разнообразием фактов в наблюдаемом и наблюдающем? (46) получает отчетливую формулу и ясную связь со всей структурой слова также и его физико-физиолого-психологическая природа (189); точная эйдетическая формула всех конструктивных моментов в слове (183); точнейшая формула основного различия наук (197). В этой краткой формуле принято во внимание все (190). Точная формула была бы такова: энергема сущности, конструирующая в ином слово – в качестве цельной и полной адеквации сущности, есть сам предмет и сама сущность, и потому слово о предмете есть сам предмет (168). Точная формула мифа, это – эйдос, данный как интеллигенция (203). Логос эйдоса есть осознание и формула того, как эйдос дан в мысли (201); характеристика логоса имела целью приблизить к подлинной диалектической структуре логоса в имени, чтобы в дальнейшем можно было на основании полученного материала дать уже более сжатую, но более существенную и систематическую формулу логоса. Не уяснивши понятие логоса при помощи сопоставлений с эйдосом, нечего и стараться понять основную и существенную формулу логоса (136); школа Гуссерля ясно и убедительно дала формулу феноменологии (200); мы получаем точнейшую формулу основного различия наук: существуют науки об эйдосе и о чистом логосе (197).фраза

Когда дано известное и синтетическое строение предложения, то каждое слово, входящее в это предложение, содержит в себе возможность вхождения во фразу (60). Значение всей фразы разлито и по отдельным словам (58).

функция (функционирование)

1. Число как логос, т.е. как метод, как закон, как принцип, есть функциональное число, число как функция (139). Понятие конструируется как сущее «одно» смысла, взятое в функции фигурного осмысления факта или в модусе фигурно-смыслового инобытия (156); инобытийные функции сущности, т.е. проявление демиургийных энергий вовне, в инобытии, откуда и получаются иерархически расположенные ступени интеллигенции (121). В образном представлении мышление проявляется лишь в функции представливания тех содержаний, которые осмыслены не самим мышлением, а стихией иного (100). Логос, или логическая конструкция, эйдоса дал нам диалектику. Теперь мы хотим обследовать функции самого логоса, создавшего диалектику (207); бесконечные функции осмысления бессмысленного (81). Это текучие факты раздражающегося организма и его функций (191). Этимон не указывал на падежную функцию, а это новое единство (т.е. «склонение» как единое. – В.П.) указывает на него (63).

2. Логос, «логический» слой в предметной сущности имени, как подчиненный момент в энергийном функционировании эйдоса (154); меональный момент в эйдосе «смертности» начинает функционировать как меон вообще, вызывая к бытию «третью ипостась» (110); функционирование: категорий (173), вещи (191), эйдоса (227), формальной предметности в меоне (197).

Х

хаос (хаотический)

Хаос иррациональный (90). Не ищите реальности только в безымянном, бессловесном и хаотическом (47).

характер (характерный)

Все разобранные нами виды логоса, – логос эйдоса, выражения, логос логоса, логос меона и логос софийности, – опираются на характер эйдоса вещи (221); феноменология есть осязание умом смысловой структуры слова, независимо от характера этой структуры и от характера слова (198). Она (т.е. предметная сущность вещи. – В.П.) есть то цельное и единичное, что мы увидели характерного в вещи и уразумели в ней (182). Я могу рассматривать его (т.е. музыкальное произведение. – В.П.) как нечто, характерное для данной эпохи, как нечто, характерное для данного автора, для данного инструмента, для данного этнографического явления (152). То, что мы установили относительно основных диалектических моментов, имеет значение некоей, если не прямо физической, то, во всяком случае, совершенно внешней характеристики (117); характер всех основных наук, вырастающих на анализе эйдоса (220); характер дисциплин, связанных с чистым эйдосом и с чистым логосом (198).

хранить

Весь физический мир, конечно, есть слово и слова, ибо он нечто значит, и он есть нечто понимаемое. Без такого слова нет у нас и никакого другого слова. Это – застывшее, окаменевшее слово и имя, остывшее и обездушенное. Но оно хранит в себе природу, хотя и распавшуюся, истинного слова, и только ею и держится (84).

христианство

Политеизм мыслит себе своих богов как воплощенности в инобытии именно самой сущности, чего не делает христианство, мысля мир и людей как воплощенности энергии сущности, а не ее самой, и делая из этого правила только одно-единственное во всей истории Исключение (169).

художественный

Учение о софийном эйдосе как о художественной форме (225); художественные формы (211 – 212); готовая грамматически и риторически выраженная художественная форма (212); эйдетическая сфера обеспечила нам не только вообще языковую стихию, но и стихию художественно-языковую. Художественное слово есть эйдос, данный в своем алогическом ознаменовании, когда это последнее отождествляется с эйдосом. В этом максимальном символизме – существо художественности (150 – 151). Художественный пласт в человеческом слове, где те же самые категории дали бы метафору, эпитет (195); сущность получила художественное выражение (222); логос, не признающий эйдетической воззрительности и расслаивающий цельную картину на ее категориальные и иные скрепы, и в языке приведет к фиксации тех необходимых и первоначальных категорий, из совокупного и цельного созерцания которых создавался эйдос и художественный эйдос (151); художественная стилистика (212).

хулить

Имя не хулится материей (104). В ненависти мы хулим и унижаем ненавидимое через его имя (177).

Ц

цвет (расцветать)

Имя и есть расцветшее и созревшее сущее (175); распавшиеся «части» оказались окрашенными в цвет этого меона, подобно тому как, погрузивши данную вещь в какую-нибудь цветную жидкость, мы начинаем видеть все ее отдельные части