Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

призрачную невесту, ставшую проклятием для этого города?

– Ты говоришь о Ло Сяньсянь?

– Я... – юноша растерялся. Он знал только, что злой дух в Цайде был призраком невесты, но не знал ответа на вопрос Чу Ваньнина, поэтому стыдливо покраснел и гневно выпалил: – Просто девушка-призрак! Какая разница? Она очень молода – лет пятнадцать-шестнадцать. Сколько в этом городе может быть молодых невест, затаивших посмертную обиду?

Чу Ваньнин снова холодно усмехнулся:

– В Цайде принято праздновать призрачные свадьбы. Там не меньше нескольких сотен призрачных невест. Поэтому я и спрашиваю, о какой из них идет речь?

– Ты...

– Не «ты», а «вы»! Младший ученик, почему ты не соблюдаешь правила приличия? – сделав выговор юному выскочке, Ли Усинь надел на лицо самую дружелюбную маску и повернулся к Чу Ваньнину. – Старейшина Чу, мой ученик впервые покинул свой орден и пока не до конца понимает тонкости этикета. Прошу простить его. Он и впрямь говорил о невесте по имени Ло Сяньсянь.

Чу Ваньнин слегка нахмурился:

– Мстительный дух Ло Сяньсянь обезумел?

– Да, – Ли Усинь тяжело вздохнул. – Эта женщина-призрак потеряла разум, уничтожила семью Чэнь, а потом вырвалась в город и убила всех, кого смогла найти. Когда отправленные мной ученики прибыли в Цайде, там почти не осталось живых людей.

– Как все так вышло?.. – пробормотал Чу Ваньнин.

– Я узнал, что старейшина Юйхэн с Пика Сышэн занимался этим делом. Все это происшествие выглядело странно, поэтому я решил найти вас. Также в городе были найдены две вещи. Надеюсь старейшина Чу посмотрит и скажет, имеют ли они к вам отношение, – с этими словами он вытащил из рукава кусок желтого шелка, измазанный засохшей кровью, и протянул его Чу Ваньнину.

Неожиданно Сюэ Мэн встал между ними и мрачно сказал:

– Дайте это мне!

– Это...

– Мой учитель очень чистоплотный человек и не любит брать вещи из чужих рук!

Сюэ Мэн преувеличивал. Чу Ваньнин действительно не любил прикосновений, но не был настолько одержим чистотой. Однако ему никогда не нравился Ли Усинь, поэтому он позволил Сюэ Мэну показать свой дурной нрав и промолчал. Просто в этот момент сделал вид, что отвлекся, чтобы выпить чашку горячего чая, принесенного Ши Мэем.

Ли Усинь не смог скрыть злую гримасу, но выбора не было. Он заставил себя улыбнуться и передал желтый шелк Сюэ Мэну.

При свете свечей все наблюдали за происходящим.

Чу Ваньнин встряхнул шелковый платок, взглянул на него и вдруг изменился в лице:

– Заклинание освобождения....

– Именно. Старейшина Чу, мне известно, что вы на время запечатали дух Ло Сяньсянь, а перед отъездом передали эту вещь единственной дочери семьи Чэнь и велели всей семье читать это заклинание каждый день в течение десяти лет.

– Это правда.

– В таком случае, оно написано рукой старейшины Чу. Вы же не будете оспаривать этот факт?

– И это правда.

– Но, старейшина Чу, в конце каждой строки этого заклинания есть дополнительный знак. Вы ведь не можете не знать, что он означает?! – Голос Ли Усиня вдруг зазвучал высоко и торжественно. – Это символ Десяти тысяч волн, обращенных вспять. Он отменяет действие заклинания, обращая его на вред людям. Каждый раз, когда кто-то из семьи Чэнь читал это, активировался и знак отмены. Призванные подобным образом темные силы, в конце концов, сломали печать и свели с ума призрак девы Ло. Семья Чэнь не владеет магией. Кроме старейшины Юйхэна, который передал им этот шелк, кто еще мог бы научить их такому сильному темному заклятию?!

– Старик, не смей обливать людей грязью! – Сюэ Мэн впал в ярость. – Если мой учитель захотел бы убить этих людей, стал бы он искать обходные пути? Разве сложно подделать почерк в одном только символе? Говорите, что это нарисовал мой учитель, а я говорю, что какой-то ублюдок дорисовал знак по дороге, чтобы подставить нас!

Ли Усинь рассмеялся:

– Ах, молодой господин Сюэ Цзымин, правильно ли младшим влезать в разговоры старейшин?

Ему ответил Сюэ Чжэнъюн:

– Глава Ли, с вашей стороны было несправедливо обвинять Юйхэна только из-за куска шелка. Ребенок прав, почерк можно подделать. Если кто-то поставил своей целью бросить тень на имя старейшины Чу, достаточно было немного потренироваться, чтобы дорисовать символ к его заклинанию, и было бы сложно распознать подделку.

– Тогда я должен спросить, когда у старейшины Чу появились такие враги? Кто готов потратить столько времени и сил, чтобы навредить ему?

Мо Жань, молчавший все это время, вдруг рассмеялся.

Ли Усинь посмотрел на него и, вспомнив былую грубость этого юноши, нахмурился:

– Над чем ты сейчас смеешься?

– Я смеюсь над тем, что вы обсуждали это так долго, но все равно кое-что забыли.

Сюэ Чжэнъюн с любопытством спросил:

– О чем ты, Жань-эр?

– Хотя читаю я мало, но все же имею представление о том, как именно работает знак Десяти тысяч волн, обращенных вспять, и я даже знаю, как его нужно рисовать, – с улыбкой заявил Мо Жань. – Смотрите, разве это не он?

Стоило ему договорить, и на кончике его пальца появился алый светящийся след духовной силы. Прислонившись к колонне, Мо нарисовал в воздухе изысканное заклинание Десяти тысяч волн, обращенных вспять, которое внешне напоминало прекрасный алый фейерверк.

– Сукин сын, а ты крут! Когда успел научиться? – изумился Сюэ Мэн.

Мо Жань с улыбкой ответил:

– Это было в одной из книг учителя, и я решил, что оно выглядит забавно. Вот, оцените! – с этими словами он легонько стукнул зависшую ярко-алую руну и заставил ее медленно взмыть в небо над головами всех присутствующих, слегка мерцая огненными искорками.

– Может теперь сравним символ на шелке с тем, который нарисовал я?

Ученики Пика Сышэн не выказали особого страха или удивления от его действий. Заметив, как Чу Ваньнин равнодушно бросил ткань на столик перед ним, казалось, молчаливо соглашаясь с рассуждениями Мо Жаня, они дружно кинулись сравнивать.

Поначалу ученики Усадьбы Битань просто недоверчиво смотрели на них, но, не сдержав любопытства, вскоре присоединились к общему обсуждению, придирчиво сравнивая два символа.

Наконец, все они пришли к единому мнению о том, что заклятье на шелке и то, что нарисовал Мо Жань, были почти одинаковыми, как будто их создал один и тот же человек.

Тут глупый выскочка из учеников Ли Усиня снова решил вмешаться. Указав на Мо Жаня, он закричал:

– Вот и