Контакты особого рода - Василий Головачев

— Ну еще бы тебе спать. Что там у тебя происходит в районе Чернобыля?

— А что происходит в районе Чернобыля?

— По моим сведениям, в тридцатикилометровой зоне отчуждения объявился некий мутант размером со слона и ломает объект «Укрытие». Может, нужна помощь? Так я немедленно пришлю.

— Как всегда, твоя разведка на высоте. Да, у меня появились кое-какие проблемы, но я уверен, что справлюсь.

— Ой, не кажи «гоп», хлопче. Чернобыльская АЭС — не только твоя головная боль и забота. Если там снова рванет реактор… оставшийся в живых народ тебя не поймет.

— Представляю. Поверь, друже, делается все необходимое.

— Мне сказали, что этот мутант якобы не земной житель, а попал на зараженную территорию из космоса. Это правда?

— Да кто ж его знает? Ученые говорят одно, эксперты — другое, военные — третье. Его исследовать надо, а он лезет на саркофаг, как пчела на мед…

— И при этом поглощает радиацию, так?

Украинский лидер помолчал.

— Я думал, мои службы в состоянии обеспечить необходимую степень секретности этого дела.

— Милый мой, чем выше степень секретности, тем более мощные средства применяются для ее вскрытия. К тому же ты забываешь, что мы живем в других условиях, времена обособления, отгораживания своей территории от других глухими стенами прошли. Бедствия типа Чернобыля, понимаешь, преодолеть можно только сообща. Кумекаешь?

— Я-то кумекаю, да только в моем окружении немало «ястребов» и националистов из «черной сотни» УНСО, мешающих работать. И у каждого — своя команда.

— Тебе не позавидуешь. Ладно, крутись, борьба с внутренними радикалами — твоя забота, тут я тебе не помощник. Другое дело — Чернобыль. Если понадобится помощь — звони… если успеешь.

— Что ты имеешь в виду?

Теперь помолчал российский президент.

— Если твой Двоерыл сломает саркофаг… понимаешь? Киев слишком близко расположен от Чернобыля. Можешь не успеть эвакуироваться.

Тихий гудок означал конец связи. Украинский президент глянул на ставшую скользкой трубку телефона и в сердцах швырнул ее в стену кабинета.

Спустя трое суток после первой попытки проникновения в аварийный блок АЭС Двоерыл снова пропал.

Радиационная обстановка внутри саркофага несколько стабилизировалась, мощность излучения упала, но на территорию станции все же лег многокилометровый пылевой выброс, фонивший до ста рентген в час. Пришлось ликвидаторам снова вступать в бой с грозной стихией и дезактивировать около семи квадратных километров площади, не надеясь на помощь Двоерыла. В этой работе участвовала и Марина Шикина, надолго оставив Алевтину в деревне на попечении бабы Вари. А вскоре ей стало известно, что готовится план захвата Мутика с помощью новых секретных средств. Этими «секретными средствами» были: первое — генераторы плазмы, развивающие температуру около двадцати тысяч градусов, детище украинских физиков-атомщиков, и второе — специальный раствор, твердеющий практически мгновенно при добавке особого катализатора.

Утром двенадцатого октября бригада солдат начала рыть два котлована — у северной и западной стен саркофага. За трое суток котлованы размерами двадцать на сорок и глубиной в пятнадцать метров были вырыты. В них закачали шесть цистерн маслянисто-желтого раствора и закрыли сверху крышками, автоматически открывающимися при команде с дистанционного пульта. По мысли разработчиков захвата, двутел должен был провалиться в один из котлованов и застрять в застывшем растворе.

Последствия этого шага никто не просчитывал, само собой разумелось, что монстр ничего сделать не сможет. И данный расчет больше всего говорил об интеллекте разработчиков проекта. Вернее, о его отсутствии.

Марина узнала о «секретном» плане захвата случайно, из разговора начальника группы, с которым работала, с одним из строителей ловушек. Вечером она все рассказала Алевтине, и девушки даже всплакнули — от бессилия что-либо изменить. Но не в их характерах было сидеть и ждать у моря погоды. В конце концов они решили любым способом известить Мутика о готовящемся покушении на него и переселились к зданию АЭС, договорившись с начальником турфирмы «Чернобыль-Интеринформ», что некоторое время будут жить и ночевать в помещении фирмы.

По территории АЭС они передвигались свободно, получив спецпропуска через друзей и многочисленных поклонников Марины. Дело теперь было за появлением двутела, деятельность которого заставила поседеть не только директора станции Пашкина и его сотрудников, но и физиков-ядерщиков, с трудом поверивших в уникальные способности «мутанта».

Десять дней на территории станции ничего не происходило. В конце октября погода испортилась, зарядили дожди, похолодало. Настроения среди персонала АЭС и ликвидаторов бытовали разные, но большинство сходились во мнении, что двутел «наелся» до отвала и покинул Землю. Теперь уже все поверили в гипотезу инопланетного происхождения монстра.

Двоерыл-Мутик возник на территории станции утром двадцать шестого октября неожиданно для всех. Но не для Марины. Она с Алевтиной как раз подъехала к пропускному пункту на территорию километровой зоны, когда сработала сирена оповещения и возле «могилы предка» Двоерыла возник он сам — выше корпуса четвертого блока, выше, чем можно было представить. Дождя в это утро не было, тучи поднялись выше, видимость улучшилась, земля за ночь подсохла, а у здания реактора и вовсе было сухо.

Марина проехала ворота и мгновенно свернула в ту сторону, где ворочалась гигантская металлическая фигура. Поэтому девушки оказались возле двутела раньше, чем кто-либо другой. Марина выскочила из джипа, замахала руками:

— Не ходи туда, Мутик! Там ловушка! Уходи, улетай с Земли, здесь у тебя нет друзей!

К подруге присоединилась Алевтина, стала рядом. Но исполин-двутел не ответил на призыв. Мельком оглянувшись на подбегающих подруг одной из голов, он грузно потопал к четвертому блоку. Только теперь девушки отметили, насколько у него измученный вид. Чешуя двутела не светилась изнутри, как раньше, стала пепельно-серебристой, словно «золото» его брони превратилось в «свинец». Руки-лапы безвольно свисали по сторонам торса. Шел он согнувшись, словно от боли в животе, и еле поднимал ноги, задевая землю, поднимая, сдирая дерн и верхний слой почвы. До ловушки с раствором оставалось всего около двух десятков шагов, когда Марина обогнала его и встала на пути, вытянув вперед руки:

— Мутик! Там — смерть!

— Остановите ее! — проревел динамик на территории АЭС голосом полковника Шпака.

Тотчас же на крыше четвертого блока возникло движение, две фигуры в защитных спецкостюмах высунулись из-за кирпичных кладок и подняли винтовки с оптическим прицелом. Зачем туда Шпак посадил снайперов, можно было только догадываться.

Щелкнул выстрел, другой. Марина вскинула руки, зашаталась, упала. Алевтина бросилась к ней, но тоже упала: еще одна пуля попала ей в плечо. И тогда Двоерыл ответил снайперам своим знаменитым электрическим разрядом: сноп неярких сине-фиолетовых молний вонзился в крышу саркофага, превратив ее часть вместе со стрелками в красивое ветвистое «дерево». Люди исчезли. Стрельба прекратилась.