Посмертные записки Пиквикского клуба - Чарльз Диккенс

– Я шел довольно быстро, – сообщил Лаутен. – Была половина десятого, когда я проходил по Полигону. Да это неважно, раз я пришел раньше его.

Утешившись таким соображением, мистер Лаутен извлек затычку из ключа, отпер дверь, снова вставил затычку и, спрятав брамовский ключ в карман, вынул из ящика письма, оставленные почтальоном. Затем он пригласил мистера Пиквика в контору. Здесь он в одно мгновение снял сюртук, надел поношенную куртку, которую достал из конторки, повесил шляпу, вытащил несколько листков толстой шероховатой бумаги, переложенных листами пропускной, и, заложив за ухо перо, с довольным видом потер руки.

– Ну-с, мистер Пиквик, – сказал он, – теперь у меня все в порядке. Рабочий костюм надет, бумага на столе... он может явиться хоть сейчас. Нет ли у вас понюшки табачку?

– Нет, – отвечал мистер Пиквик.

– Очень жаль, – заявил Лаутен, – а впрочем, не беда. Я мигом сбегаю и добуду бутылку содовой воды. Мистер Пиквик, вы ничего странного не замечаете в моих глазах?

Джентльмен, к коему был обращен этот вопрос, посмотрел в глаза мистеру Лаутену и сообщил, что не замечает в них ничего странного.

– Очень рад, – сказал Лаутен. – Вчера вечером мы здорово выпили в «Пне», и сегодня мне не по себе. Кстати, Перкер уже занялся вашим делом.

– Каким делом? – осведомился мистер Пиквик. – Судебными издержками миссис Бардл?

– Нет, не то, – отвечал Лаутен, – я говорю о том клиенте, чьи обязательства, по вашему поручению, мы выкупили по десяти шиллингов за фунт, чтобы освободить его из Флита и отправить в Демерару[156].

– А! Вы говорите о мистере Джингле! – воскликнул мистер Пиквик. – Ну, так как же?

– Все улажено, – сказал Лаутен, начиная чинить перо. – Ливерпульский агент сообщил, что вы оказали ему много услуг, пока не удалились от дел, и теперь он охотно берет его по вашей рекомендации.

– Отлично, – сказал мистер Пиквик. – Очень рад это слышать.

– А знаете ли, – продолжал Лаутен, поскабливая перо и готовясь сделать новый разрез, – тот, другой – совсем придурковатый парень!

– Какой другой?

– Да его слуга, приятель или как он там ему приходится. Да вы его знаете – Троттер.

– Вот как! – с улыбкой сказал мистер Пиквик. А я всегда был как раз противоположного мнения о нем.

– Признаться, и я так же судил по первому впечатлению, – отозвался Лаутен. – Это доказывает, как легко обмануться. Как вам понравится – ведь он тоже едет в Демерару!

– Как! Он отказывается от того, что ему было здесь предложено? – удивился мистер Пиквик.

– Когда Перкер предложил ему восемнадцать шиллингов в неделю и посулил прибавку, если он будет хорошо себя вести, он и слушать не стал, – сообщил Лаутен. – Заявил, что хочет отправиться с тем, другим. Вдвоем они убедили Перкера написать второе письмо, и теперь ему подыскали место там же, где будет его приятель. Перкер говорит, что даже каторжник в Новом Южном Уэльсе может рассчитывать на лучшее место, если предстанет перед судом в новом платье.

– Безумный человек! – сказал мистер Пиквик, и глаза его сияли. – Безумный человек!

– О, это хуже безумия, это, знаете ли, какое-то раболепство, – отозвался Лаутен, с презрительной миной занимаясь своим пером. – Он говорит, что это его единственный друг и он к нему привязан и так далее, в том же духе. Ну что ж, дружба – дело хорошее; вот, например, в «Пне» все мы – друзья-приятели за нашим грогом, когда каждый сам за себя платит, но жертвовать своими интересами для другого – как бы не так! У человека должны быть только две привязанности: первая – к своей собственной особе, вторая – к женскому полу. Вот как я на это смотрю, ха-ха-ха!

Мистер Лаутен закончил свою речь веселым саркастическим смехом, но смех этот преждевременно оборвался, когда на лестнице раздались шаги Перкера. Едва услышав их, Лаутен с поразительным проворством взлетел на свой табурет и начал усердно писать.

Приветствия, которыми обменялись мистер Пиквик и его поверенный, были дружескими и сердечными, но не успел клиент опуститься в кресло, как послышался стук в дверь и чей-то голос осведомился, здесь ли мистер Перкер.

– Эге! – воскликнул Перкер. – Это один из наших приятелей бродяг Джингль, собственной персоной, уважаемый сэр. Желаете его повидать?

– А как вы думаете? – нерешительно спросил мистер Пиквик.

– Я бы советовал вам повидаться с ним. Эй, сэр, как вас там зовут, пожалуйте!

Повинуясь этому бесцеремонному приглашению, Джингль и Джоб вошли в комнату, но увидев мистера Пиквика, остановились в некотором смущении.

– Ну, разве вы не знаете этого джентльмена? – сказал Перкер.

– Еще бы не знать, – ответил мистер Джингль, шагнув вперед. – Мистер Пиквик – глубоко вам благодарен – спасли жизнь – человеком меня сделали – никогда не раскаетесь, сэр.

– Очень рад это слышать, – отозвался мистер Пиквик. – Вид у вас теперь гораздо лучше.

– Благодаря вам, сэр, – большая перемена – Флит его величества – нездоровое место – весьма, – сказал Джингль, покачивая головой.

Он был одет прилично и опрятно, так же как и Джоб, который стоял за его спиной, прямой, как палка, смотрел на мистера Пиквика, и лицо у него было каменное.

– Когда они едут в Ливерпуль? – обратился мистер Пиквик к Перкеру.

– Сегодня вечером, сэр, в семь часов, – сказал Джоб, выступив вперед, – с городской каретой, сэр.

– Места заказаны?

– Заказаны, сэр.

– Вы твердо решили ехать?

– Да, сэр, – ответил Джоб.

– Что касается экипировки, необходимой для Джингля, – сказал Перкер, обращаясь к мистеру Пиквику, – я договорился, чтобы каждую четверть года вычитали небольшую сумму из его жалованья, и при аккуратных вычетах расходы будут покрыты в течение года. Я решительно возражаю, мой дорогой сэр, против того, чтобы вы что-либо для него делали, если он не постарается заплатить долг, а это зависит от желания работать и хорошего поведения.

– Правильно, – с твердой решимостью заявил Джингль. – Ясная – голова – человек – видавший виды – совершенно справедливо – вполне.

– Договорившись с его кредитором, выкупив его одежду у ростовщика, содержа его в тюрьме и уплатив за проезд, – продолжал Перкер, игнорируя замечание Джингля, – вы уже выбросили свыше пятидесяти фунтов.

– Не выбросили, – быстро перебил Джингль. – Все будет – выплачено – усердная – работа – накоплю – до последнего фартинга. Быть может, желтая лихорадка – ничего не поделаешь – если не...

Тут мистер Джингль запнулся, ударил кулаком по тулье своей шляпы, провел рукой по глазам и сел.