Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

это чушь, уж очень легкую мишень представляла бы собой бомба на колесах.

Могли рвануть боеприпасы… но тоже вряд ли, все ж таки эти ребята не были чайниками. Могли загореться и рвануть бензин или дизтопливо — от сигареты или шальной пули. Или кислородные или пропановые баллоны — мало ли что они там сваривали при строительстве. Или просто котел в подвале. Причем рвануть мог без всякой стрельбы — допустим, новые хозяева в послепобедной эйфории оставили его без присмотра, давление дошло до красной черты, и привет…

Но ни в одном из этих случаев не было бы взрыва такой силы и пожара, захватившего такую площадь. Кирпичные здания разметало, как карточные домики, и обломки наверняка собрали немалый урожай жизней. Но склады уцелели. И теперь именно возле них виднелось больше всего темных фигурок. Люди стояли так плотно, что образовывали толпу. Ворота были распахнуты настежь.

Видимо, там, внутри, и находилась основная масса захватчиков. По территории их ошивалось всего человек пятьдесят. Из них человек тридцать с оружием, да и у тех это были в основном охотничьи ружья и как максимум помповики. Несколько человек в гражданских лыжных куртках и пуховиках прохаживались с явно трофейными автоматами. Даже на таком расстоянии майор видел, что они держат их как швабру. И походка нетвердая. Конечно, у Дмитрия тут и продукция ликероводочных заводов была. Ну, или хотя бы цистерна спирта.

Идиоты. Кто в лес, кто по дрова…

Возможно, организация у них и была поначалу. Но то ли вожак погиб при штурме, то ли его убили во время дележа, так или иначе на данный момент войско распалось и превратилось в толпу.

«Тем лучше, — подумал майор. — Тем лучше».

Сейчас тут был сплошной раздрай: кто­то просто бестолково слонялся по территории, кто­то грелся возле костров, а кто­то уже дрых рядом, рискуя подпалиться. Но большинство явно было занято тем, что потрошило содержимое «ангаров».

В этот момент до них докатилось эхо ружейного выстрела. А потом еще одного.

Кто-то то ли палил в воздух, то ли с кем­то сводил счеты.

Ни часовых на вышках, никакого подобия охраны или патрулей. Демьянов довольно крякнул, потирая руки — диспозиция складывалась удачная.

А это еще что? Посреди расчищенной площадки друг против друга застыли два трактора «Беларусь», за которыми волочились стальные тросы с какими-то обрывками одежды, ошметками… Подкрутив резкость, майор узнал шапку и цивильный полушубок, который был на его бывшем однокашнике во время последней встречи. Все подручные Иваненко тогда щеголяли в камуфляже.

В этот день Демьянов впервые увидел жертву казни, похожей на ту, которой казнили Ивана Сусанина. История не сохранила имени того, кто додумался до этой жестокой забавы. Казнимого привязывали стальными тросами за ноги к одному трактору, за руки к другому. Затем трактора трогались с места — медленно, так что обреченный видел, как разматываются и натягиваются тросы… Если очень повезет, человек умирал от болевого шока. Если нет, успевал почувствовать, как рвется пополам. Конечно, Дмитрий Иваненко был мразью, но вряд заслужил такой конец.

То, что люди Убежища сделали потом, сошло бы за месть, если б не было продиктовано трезвым расчетом.

Они обрушились на ничего не подозревающий лагерь, как вихрь. Игры в гуманизм закончились: Демьянов видел, как идет дележка продуктов, как выносят из ангара коробки и возле них тут же закипает свара. На глаз он оценил численность врагов: двести человек. Никаких личных обид, но это были именно враги уже потому, что завладели едой, которую Демьянов со товарищи хотели отдать тем, кто остался в Убежище. Своим женщинам. Жизнь брала свое, и одиноких к тому времени в Убежище почти не осталось. Трудно сказать, что было тому причиной: инстинкт или потребность в человеческом тепле среди хаоса смерти. Сам майор тоже сошелся с одной вдовой, хотя даже про себя не называл ее пока женой.

Ладно, хватит лирики…

Люди Убежища приблизились незамеченными вплотную к полуразрушенному забору. Все заняли удобные позиции для стрельбы — кто­то лег, кто­то приготовился стрелять с упора.

По сигналу из десяти подствольных гранатометов ГП-30 накрыли скопления людей, слонявшихся по территории, и плотные группки у костров. Ночь наполнилась взрывами, истошными воплями и беготней. Одновременно четыре снайпера с СВД[39] через проломы в стене сняли заранее выбранные цели — тех, кто производил впечатление вожаков. И тут же выбрали новые — тех, кто не застыл и не побежал, а вскинул оружие. Таких оказалось мало: многие на той стороне, похоже, были пьяны или слишком заняты дележкой. Оружие было едва ли у каждого второго, и в основном это были ружья.

В разведгруппе Убежища насчитывалось всего шестьдесят человек, но они были лучше вооружены и организованы, у них были приборы ночного видения, а остальное решила молниеносность атаки. Первыми выбивали вооруженных автоматами и вменяемых врагов. Только когда преодолели периметр и оказались на территории части, где снег был черным от копоти, в ответ ударили несколько автоматов и нестройный хор гладкостволов. Майор видел, как в его группе упал человек, но тут же поднялся, матерясь и держась за ногу. Кто-то уже достал перевязочный пакет и вкалывал промедол.

Сам майор вперед не лез, но и от своих не отставал. Перестрелка происходила уже среди обгоревших развалин. С той стороны крики непонимания и мат сменились воплями страха. Многие бросали оружие, но в горячке боя это не всегда спасало им жизнь.

Все шло без сучка без задоринки до того момента, когда бой переместился под крышу первого уцелевшего склада. Здесь у нападающих появились первые потери.

Тем не менее через двадцать минут все было кончено. В руки к атакующим попала куча трофеев, которые собирали на месте, и обезоруженная толпа человек в сто. Почти столько же лежало на земле, остальные разбежалось. Пленных обыскали, загнали в пустой гараж и заперли, приставив караул.

Майор и его люди еще не пришли в себя после кровавой бани, а обстоятельства уже требовали быстрых действий. Если бы целью рейда была помощь «союзникам», можно было бы сказать, что они опоздали. Чем дальше они углублялись на территории, тем больше им попадалось тел в камуфляже. Большинство из них имели ожоги и раны, которые могли нанести только летящие осколки. У других видимых повреждений не было, но на лице была запекшаяся кровь, которая дорожками тянулась из глаз, носа и ушей. И только у очень малого числа были ножевые и пулевые раны. Похоже, большинство погибло еще до нападения банды.

После того как вмешалась таинственная третья сила, разнеся вдрызг