Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

распространяя по стране недовольство. Широко распространилось мнение, что члены Совета продали Нормандию королю Франции с целью набить собственные карманы. "Саффолк Нормандию продал", — гласил один из многочисленных стихов, памфлетов и плакатов, распространявшихся по улицам Лондона[937].

Давление на министров Генриха VI усиливалось по мере того, как в Портсмут стали прибывать войска, предназначенные для армии Кириэлла, а платить им было некому. Некоторые из солдат стали бродить по Гемпширу, занимаясь грабежами. В отчаянии правительство заняло 5.000 фунтов стерлингов у душеприказчиков кардинала Бофорта и еще 1.600 фунтов стерлингов у казначея лорда Сэя. Еще несколько тысяч фунтов были собраны за счет залога драгоценностей короля и королевы. В новом году Адаму Молейнсу было поручено отправиться в Портсмут, чтобы успокоить солдат и моряков и заплатить им хоть что-нибудь по счету. Прибыв в город Молейнс снял комнату в Божьем доме (God's House), госпитале на городской набережной. Когда матросы и солдаты узнали, что им полагается лишь частичная выплата, начались гневные протесты. Ранним утром 10 января 1450 г. к Божьему дому явилась толпа, возглавляемая Катбертом Колвиллом, оруженосцем королевского двора и капитаном одного из отрядов армии, ранее служившим под началом герцога Йорка в Нормандии. Они вытащили Молейнса из здания на близлежащее поле, где отрубили ему голову. Говорят, что перед смертью он осудил герцога Саффолка "и других" как настоящих предателей. По сообщениям, дошедшим до суда, толпа громко оскорбляла короля и призывала герцога Йорка вернуться с армией из Ирландии, чтобы захватить власть.

Сообщения об убийстве Молейнса и его предполагаемом обвинении в адрес герцога Саффолка быстро распространились по югу Англии и спровоцировали ряд локальных бунтов. Среди из зачинщиков были замечены бывшие солдаты. В Кенте толпы разграбили монастыри и планировали захватить замок Дувр. В Восточной Англии, где крупнейшим землевладельцем был сам Саффолк, возникли заговоры с целью собрать армию для свержения короля. У мятежников были списки членов Совета, которых они хотели обезглавить. Герцог Саффолк, казначей Сэй и епископ Эйскоу занимали первые места в этих списках. В окнах и на дверях домов висели плакаты и листовки, утверждавшие, что король — это всего лишь кукла в их руках. В Вестминстере некий Николас Джейкс, слуга одного из сквайров герцога Глостера, задумал убить королевских советников и захватить власть. Его успели разоблачить и арестовать, остальные бунты были быстро подавлены, а их зачинщики были повешены в Тайберне[938].

Парламент вновь собрался в Вестминстере 22 января 1450 г. в атмосфере кризиса и зарождающегося вооруженного конфликта. Оружие было выдано даже конюхам и пажам королевского двора. За пределами Вестминстерского дворца улицы были заполнены вооруженными свитами магнатов. В Лондоне у всех ворот была выставлена охрана, а по улицам ездили конные патрули. В Англию начали прибывать солдаты, которые были в Арфлёре во время его падения, чтобы подлить масла в огонь своими рассказами о предательстве и некомпетентности командиров. В графствах Восточной Англии беспорядки продолжались в течение всей парламентской сессии.

Герцог Саффолк, заседавший в Палате Лордов, знал, что протесты направлены в основном против него, и что недовольство бунтовщиков разделяли многие члены Палаты Общин, собравшиеся напротив в трапезной Вестминстерского аббатства. В день открытия новой сессии он встал, чтобы сделать заявление. По его словам, он слышал, что сказал Адам Молейнс перед тем, как его убили и знает об "одиозных и ужасных высказываниях" в его адрес. Саффолк с гневом отверг обвинение в измене, выражаясь языком, от которого веет лапидарностью клерков, составлявших парламентский протокол. По его словам, его отец погиб при Арфлёре в 1415 г., а старший брат — при Азенкуре. Еще двух братьев он потерял при Жаржо, где сам попал в плен. Семнадцать лет он сражался на стороне короля во Франции и тридцать лет был рыцарем Ордена Подвязки. Он утверждал, что всегда будет верен короне, до самой смерти и призвал своих обвинителей выдвинуть против него обвинения, чтобы он мог защитить себя. Парламентарии обсуждали это в течение четырех дней. Затем, 26 января, они потребовали арестовать Саффолка и поместить его в Тауэр. Лорды посоветовались с судьями. По их мнению, ничто из предъявленных Саффолку обвинений не оправдывает его ареста. Парламентарии ответили более жесткими обвинениями. По их словам, Саффолк вместе с Карлом VII замышлял заговор против своей страны. Он даже укрепил свой замок Уоллингфорд в Норфолке и подготовил его к поддержке французского вторжения. 28 января Саффолк был заключен в Тауэр. "Теперь лиса загнана в нору", — кричали лондонские толпы. Через три дня архиепископ Стаффорд, долгое время бывший канцлером Генриха VI, подал в отставку[939].

7 февраля 1450 г. парламентарии выдвинули билль об импичменте, обвинив герцога Саффолка в государственной измене. Они утверждали, что во время пребывания Дюнуа и других французских послов в Англии в 1447 г. он принимал их в своем лондонском доме, где они планировали французское вторжение в Англию с целью свержения Генриха VI и передачи короны невестке Саффолка Маргарите Бофорт. Считалось, что Саффолк подстроил освобождение Карла Орлеанского, чтобы тот подтолкнул Карла VII к вторжению в Нормандию; вероломно добился капитуляции Мэна; передавал французам государственные секреты, чтобы помочь им одержать победу над англичанами в дипломатии и войне; брал у них взятки, чтобы задержать отплытие английских армий на континент и открыто хвастался своим влиянием на французского короля и его советников. Все это было абсурдно. Но вполне отражало сильное общественное недовольство, направленное на поиск козлов отпущения после унижения в Нормандии. Месяц спустя Палата Общин внесла второй билль об импичменте с дополнительными статьями, обвиняющими Саффолка в различных преступлениях. По сути, они носили скорее политический, чем уголовный характер. В них министр обвинялся в некомпетентности и злоупотреблении своим влиянием в личных интересах и интересах своих друзей.

9 марта Саффолк был переведен из Тауэра в более мягкую тюрьму в Вестминстерском дворце, чтобы присутствовать при рассмотрении выдвинутых против него обвинений. Через четыре дня он уже решительно защищал себя, статья за статьей. Многое из его слов в свою защиту не было слышно из-за непрекращающихся криков. Но его основная мысль была достаточно ясна. Решения, которые ему ставятся в вину, были приняты коллективно всем Советом, а не только им. В частности, он упомянул Адама Молейнса, на которого возложил всю вину за сдачу Мэна. Возможно, эти слова убедили не всех, но то, что другие люди должны были давать свое молчаливое согласие, было несомненно. "Столь великие дела не могли быть сделаны или совершены, — говорил Саффолк, — если бы другие люди не внесли свою лепту и не были бы посвящены в них так же, как и я". Как он указывал, истинная причина поражений в Нормандии заключалась в ее слабости. Подтекст, слишком очевидный, чтобы его упоминать, заключался в том, что виноват Парламент, не прислушавшийся к его предупреждениям о